Александр Проханов - Выбор оружия

После легкого стука вошел Аурелио. Пожимая Белосельцеву руку, быстро, настороженно осмотрел номер. Заглянул под блеклую, с горным пейзажем гравюру. Переставил пепельницу. Провел ладонью по лицу, словно снимал едва заметную золотистую паутину, сотканную из пылинок, разрушал создаваемый воздухом отпечаток лица.

– Сэм Нуйома знает, что вы спасли ему жизнь. Вы успели толкнуть бармена, и пуля прошла в волосах, не задела череп. Через меня он передает вам благодарность. – Аурелио сел на кровать, на бархатное покрывало, продавив его своей тяжестью. Он выглядел изнуренным. Смуглое лицо просвечивало болезненной бледностью. В глубоком шраме, как в стеклянном флаконе, скопилась малиновая дурная кровь. – Прямо с аэродрома он уехал к границе, на свою главную базу. Примет вас у себя.

– Что это было? Кто стрелял? – Белосельцев смотрел, как на мятом бархате покрывала сходились к Аурелио две красные складки. – Как бармену удалось пронести пистолет?

– Я арестовал начальника охраны. Того, что стрелял в бармена. Он был ответствен за безопасность. Возможно, он стрелял, чтобы уничтожить свидетеля. Подозрения пали на нескольких солдат оцепления, окружавших веранду. Возможно, они участвовали в заговоре. По возвращении в Луанду я включусь в следствие.

– Маквиллен был знаком с барменом. Называл его «Карлош». – Бархатные красные складки, как стрелы, вонзались в Аурелио. – Покушение готовил Маквиллен.

– Завтра вы и Маквиллен отправляетесь на свое сафари. Машина с нашим водителем подъедет к отелю утром. Вы будете двигаться по трассе в сторону серпантина, останавливаться и ловить ваших бабочек. Мы будем незаметно прикрывать вас, следить, чтобы на вас не напали. Кадашкин выделяет грузовик с зениткой и взвод солдат. Он сказал, что в окрестностях Лубанго появились группы диверсантов. Если Маквиллен захочет, он может организовать ваше похищение.

– Он еще не начал со мною игру. Я ему важен как свободный журналист, а не как пленный разведчик.

– Это может случиться помимо его намерений. Здесь воруют белых людей. Их меняют на деньги, на оружие, на черных пленных. Я бы посоветовал вам завтра, перед тем как выйти из отеля, покрасить черным лицо и руки.

– Вы хотите, чтобы я ловил бабочек под прикрытием зенитной установки, покрасившись в черный цвет? Да бабочки разлетятся в ужасе.

– Но мне будет гораздо спокойнее.

Белосельцев засмеялся. На его смех тут же налетело множество золотых пылинок, окружило хрупкой сухой коростой, унесло сквозь стены. Кто-то невидимый за стеной разламывал тончайшую золотистую скорлупу, вынимал из нее сердцевину смеха, как извлекают из раковины влажное тело моллюска. Белосельцев не знал, кем был этот невидимка. Но он чувствовал, как его изучают, словно в комнате присутствовал невидимый разум. И этим бестелесным разумом мог быть душный и плотный воздух, насыщенный золотыми частичками.

– Если ваша охота пройдет благополучно, вы спуститесь с серпантина и будете ждать нас с Кадашкиным. Все вместе пересечем пустыню и на берегу океана устроим пикник. Там, как бы случайно, мы покажем Маквиллену десант советской морской пехоты. А пока возьмите вот это. – Аурелио вытащил из-за ремня пистолет и положил на бархатное покрывало. И сразу же к пистолету, продавившему бархат, протянулись едва заметные красные стрелки. – До завтра. Желаю удачи. – Аурелио встал и ушел, осторожно оглядываясь. И когда он исчез, в воздухе еще мгновение сохранялась оставленная им пустота, окруженная золотыми пылинками.

Вечером они сидели с Маквилленом на открытой веранде за столиком и пили виски. Теплые сумерки пахли осенней листвой, горьковатым дымом. По резному камню фасада, по точеным столбам веранды тянулись вьющиеся гибкие розы, шелестел невидимый близкий фонтан. В номерах стояли собранные дорожные баулы с сачками, сухими галетами, бутылками минеральной воды. Они коротали вечер, медленно, сладко пьянея. Белосельцев приближал к глазам тяжелый, с золотистым напитком стакан, смотрел сквозь него на фонарь, который превращался в лучистый цветок.

– Удивительное дело случай! – говорил Маквиллен, откинувшись в легком венском кресле, сентиментальный, задумчивый, нежно касаясь пальцами близкой черно-красной розы. – Тогда, в Брюсселе, счастливый случай свел нас у стенда с африканскими бабочками. Случай – та маленькая бордовая нимфалида – побудил меня тогда обратиться к тебе, незнакомому мне человеку. Случай привел тебя в Анголу в поисках журналистской темы, а меня – в поисках деловых партнеров. Случай поставил нас рядом перед балюстрадой, мимо которой проплывала разукрашенная ночная пирога. Случай сделал тебя свидетелем того, как безумный бармен целил в голову Сэма Нуйомы. Все тот же случай побудил тебя толкнуть тележку, отчего пистолетная пуля пролетела мимо черного лба. Случай – первичная молекула, которая лежит в основе любого движения. Бог управляет человеческой судьбой и всемирной историей через случай. Может, случай и есть Бог, и мы в своих молитвах должны обращаться не к Господу, а к случаю? «Случай, святой и правый, помилуй нас?»