Амос Оз - Повесть о любви и тьме

Удрученный, опечаленный, павший духом отправился, стало быть, мой папа в штаб «Народной стражи» на улице Цфания. Тяжелое ружье в одной руке, в другой — патроны, которые дороже золота (они в холщовом мешочке с вышивкой, первоначально предназначенном для того, чтобы носить в кармане бутерброды), а в кармане — не дай Бог забыть! — сам пустой магазин.

Там, в штабе, его утешили, показали тут же, как легко и просто можно затолкать патроны в магазин, однако ни ружья, ни боеприпасов ему уже не вернули. Ни в тот день, ни в последующие. Никогда. Вместо этого дали ему электрический фонарик, свисток и впечатляющую нарукавную повязку с надписью «народная стража». Вернулся папа домой вне себя от радости, подробно объяснил мне, что означают слова «народная стража», все мигал и мигал фонариком, свистел и свистел в свисток, пока мама, легко тронув его за плечо, не сказала: «Может, хватит, Арье? Пожалуйста?»

В полночь с пятницы на субботу, с четырнадцатого мая 1948 года на пятнадцатое мая, завершилась тридцатилетняя власть британского мандата, и возникло Еврейское государство. Его рождение было провозглашено в Тель-Авиве Бен-Гурионом за несколько часов до полуночи. Как сказал дядя Иосеф, после перерыва, длившегося примерно тысячу девятьсот лет, здесь вновь воцарилась еврейская власть.

Но через минуту после полуночи без объявления войны вторглись в пределы Эрец-Исраэль сухопутные войска арабских стран, поддерживаемые артиллерией и бронетанковыми частями: Египет — с юга, Трансиордания и Ирак — с востока, Ливан и Сирия — с севера. Субботним утром египетские самолеты совершили налет на Тель-Авив. Арабский легион, полубританское воинское формирование королевства Трансиордания, иракские регулярные части, а с ними вооруженные мусульманские добровольческие полки, набранные в нескольких арабских странах, — все эти силы были призваны британскими мандатными властями, чтобы занять ключевые позиции на просторах Эрец-Исраэль за много недель до того, как формально истек срок британского мандата.

А вокруг нас кольцо сжималось все теснее: иорданский Арабский легион захватил Старый город Иерусалима, перерезал путь из Иерусалима в Тель-Авив и на приморскую низменность, завладел арабскими районами города, установил артиллерийские батареи на вершинах гор, окружавших Иерусалим, и начал массированный артобстрел. Цель была одна — нанести серьезный урон гражданскому населению, которое и без того уже обессилело, голодало, несло тяжелые потери. Цель была — сломить дух иерусалимцев и заставить их капитулировать: король Трансиордании Абдалла, которому покровительствовал Лондон, уже видел себя королем Иерусалима. Артиллерийскими батареями легиона командовали британские офицеры-артиллеристы.

В это же время передовые части египетской армии достигли южных окраин Иерусалима и напали на кибуц Рамат Рахель, который дважды переходил из рук в руки. Египетские самолеты бомбили Иерусалим зажигательными бомбами, от одной из которых загорелся «дом престарелых» в квартале Ромема, совсем близко от нас. Египетская артиллерия присоединилась к артиллерии трансиорданской, обстреливавшей исключительно гражданское население. С холма, расположенного неподалеку от монастыря Мар-Элиас, египтяне обстреливали Иерусалим артиллерийскими снарядами (диаметр их был 4,2 дюйма). Снаряды падали в еврейских кварталах с частотой — один выстрел каждые две минуты, а непрекращающийся пулеметный огонь поливал улицы Иерусалима.

Грета Гат, моя няня-пианистка, от которой всегда пахло влажной шерстью и хозяйственным мылом, тетя Грета, которая таскала меня с собой в походы по магазинам женской одежды, Грета, которой папа любил посвящать глуповатые стишки:

однажды утром вышла на балкон развесить белье. Пуля иорданского снайпера, как рассказывали, попала в ухо и вышла через глаз. Ципора Янай, Пири, как ее называли, застенчивая мамина подруга, жившая на улице Цфания, спустилась на секунду во двор, чтобы принести оттуда ведро с половой тряпкой, и была убита на месте прямым попаданием снаряда.

А у меня была маленькая черепаха. В пасхальные дни 1947 года, примерно за полгода до начала войны, папа принял участие в экскурсии сотрудников Еврейского университета в древний город Гереш, расположенный в Трансиордании. Встал он рано утром, взял с собой мешочек с бутербродами и настоящую армейскую флягу, которую с гордостью прикрепил к поясу. Вернулся он вечером, переполненный впечатлениями от экскурсии, от водопадов, от римского амфитеатра, и привез мне в подарок маленькую черепаху, которую нашел там, «у подножия римской каменной арки, вызывающей подлинное потрясение».