Том Роббинс - Вилла «Инкогнито»

– Что мы имеем в виду, говоря о душе?

Вопрос, разумеется, был риторический, но Стаблфилд выдержал паузу, словно ожидая ответа от повара или назначенной на сегодняшнюю ночь возлюбленной. Ставни в комнате были закрыты – дабы не мешали ни солнце, ни нелепая смесь бытовых шумов и дребезжащей цирковой музыки, которую периодически доносил ветер с другой стороны ущелья. Когда глаза Дики привыкли к полумраку, ему показалось, что тело Стаблфилда, и без того массивное, со времени их последней встречи стало еще внушительнее.

Некоторое время назад фигура Стаблфилда стала выходить за свойственные человеку пределы. Его туловище раздалось до такой степени, что те, кто восторгается Буддой в его привычном облике, при виде Стаблфилда, должно быть, испытывали благоговение, а анимисты из горных племен наверняка видели в его густой окладистой бороде и волосах (в массе своей все еще каштановых), спускавшихся ниже плеч, образ бога – или огра – горы. Впечатление, безусловно, усиливал крадущийся тигр, вытатуированный у него на груди. Он носил без рубашки европейский костюм из блестящего лилового шелка. За исключением тату грудь у него была голая, равно как и ноги, ногти на которых одна из девушек покрасила игривым алым лаком. С лаком, подумал Дики, толстые пальцы Стаблфилда стали походить на носовые отсеки лилипутской космической станции.

– Так что же мы имеем в виду, говоря о душе? Вопреки уверениям поп-культуры душа – это не разжиревшая певичка из ночного клуба, так и не оправившаяся от несчастной любви в Детройте. Душа не красуется на вывеске в парикмахерской Мемфиса, не жарит на ужин лососину, не держит в комоде тридцать восемь пар шикарного белья. Трудные времена и убогая жизнь закаляют душу, спору нет, но радость – вот те дрожжи, на которых она подымается. С другой стороны, – продолжал Стаблфилд, – душа – это никак не бледный пар, идущий от ведра с сухим льдом метафизики. Несмотря на все эктоплазмические ассоциации, она упорно спорит со всеми, кто представляет ее шквалом священных кишечных ветров или же свечением болотных газов, исходящих из недр личности.

Душа – это даже не суперприз, за который борются Господь с Сатаной, когда нашу плоть уже гложут черви. Вот почему, когда мы задумываемся – а рано или поздно это предстоит каждому из нас – о том, что именно следует делать с душой, не стоит обращаться к религии: это способ хоть и привычный, но ошибочный. Религия – всего лишь сделка, заключая которую люди нервические обменивают душу на временный и абсолютно иллюзорный психологический комфорт; давно известная схема «отдать, чтобы сохранить». Все религии убеждают нас, что душа – бесценное фамильное сокровище, и в обмен за наше бездумное повиновение обещают сохранить его для нас в своих подземельях или хотя бы застраховать на случай пожара и кражи. Но они ошибаются.

Стаблфилд расхаживал взад-вперед, широко, размашисто, как тигр на татуировке, но лицо его оставалось совершенно спокойным.

– Если желаете визуализировать душу, представьте ее… – Он в задумчивости замер. – Представьте ее в виде поезда. Длинный унылый товарняк тащится вечно дождливым утром от поколения к поколению; вагоны забиты вздохами и смехом, вместо безбилетных бродяг ангелы, а машинистом – дама пик, а она дамочка отчаянная. Ту-ту-у! – гудит свисток прозрения. – Слушатели, обрадовавшись звуковым эффектам, захихикали. – Пункт назначения – «Обитель Бога», а остановки – «Большой взрыв», оргазм и та дырка в заборе за амбаром, в которую лазает рыжий лис. Поезд – одновременно и местный, и экспресс, но он не перевозит оружия и уж точно не ходит по расписанию.

Возможно, учеников его слова и озадачили, но они этого ничем не выдали. Все же Стаблфилд сказал:

– Если я чересчур затейливо выразился, прошу меня извинить. Давайте, друзья, взглянем на это иначе: душа, возможно, есть не что иное, как первовибрация биосферы, уловленная и усиленная сенсориумом человека. Считайте ее клочковатым облаком не поддающейся определению энергии, вырабатывающейся при взаимодействии человеческих чувств и разума с природой в целом.

Вы, наверное, спрашиваете себя: «Чем же в таком случае душа отличается от духа?» – продолжал Стаблфилд, хотя и был абсолютно уверен, что этим вопросом никто не задается. – Так вот душа темнее, плотнее, солонее на вкус, грубее по текстуре и скорее матер-, чем патерналистична: душа связана с Матерью-Землей, тогда как дух – с Отцом-Небом. Естественно, матери с отцами склонны к совокуплению, и в момент слияния бывает трудно отличить душу от духа. Вообще-то если дух – вентиляционная и осветительная системы дома сознания, если дух – электричество, дающее дому свет, то душа – чадящий камин, закопченная духовка, пыльный винный погреб, скрип половиц в ночи.