Айрис Мердок - Колокол

Дойдя до окна, они заглянули в светлую комнату. В ней стояли чертежные столы и стеллажи из сосновых досок, заполненные аккуратными стопками бумаг. Над одним из столов склонился Марк Стрэффорд.

— Он ведет счета, — пояснила миссис Марк. Какое-то время она наблюдала за ним с любопытством, в котором, как показалось Доре, не было и тени нежности. Миссис Марк не стала стучать в окошко, а скользнула мимо.

— Ну, теперь в монастырь, — сказала она, — и заглянем к Полу.

Поглядев на миссис Марк, когда та смотрела на мужа, и глядя на нее теперь, когда она, довольно-таки полная, прела в своем линялом, по-детски простеньком летнем платьице, Дора почувствовала первый проблеск симпатии и интереса и спросила:

— А чем вы с мужем занимались до того, как приехали сюда?

Дора, коли ее что-то интересовало, вопросы задавала не задумываясь.

— Можете считать меня ужасной занудой, — вздохнула миссис Марк, — но я должна вас упредить: мы здесь никогда не обсуждаем нашу прошлую жизнь. Это еще одно религиозное правило, которому мы стараемся следовать. Без сплетен. Ведь если вдуматься, люди редко когда расспрашивают друг друга о жизни из чистых побуждений, верно? Я на себе в этом убедилась. От праздного любопытства до злословия один шаг. Надеюсь, вы меня поймете. Повнимательнее на этих ступеньках, они заросли немного…

С террасы они повернули в сторону монастыря, спустились по когда-то гладким, а теперь изрезанным проросшей на них длинной жесткой травой каменным ступеням и двинулись по тропинке к дамбе. Дора, разозлившись, молчала.

Вода в озере была недвижима: посередине она искрилась бледной голубизной, а по краям окрасилась застывшими отражениями. Дора посмотрела вперед, на мощную каменную стену с завесой вязов изнутри. Над деревьями высилась монастырская башня. Теперь, при свете дня, Дора видела, что это прямоугольная нормандская башня, вдохновенное творение зодчего, без излишеств вроде башенок и амбразур. Башня была сложена из серовато-желтого камня, каждую сторону ее украшали два ряда парно расположенных сводчатых окон, окаймленных зигзагообразной, издали казавшейся жемчужным шитьем резьбой и разделенных каймой арочного плетения.

— Прекрасный образец нормандского зодчества, — заметила миссис Марк, проследив за Дориным взглядом.

Они спустились к дамбе. Та перехватывала озеро вереницей покатых арок из старого красного кирпича, побуревшего от времени. Каждая арка вместе со своим отражением образовывала темный эллипс. Дора заметила, что по центру дамба обвалилась и туда на сваях подставили деревянную секцию.

— Тут были большие волнения во время упразднения — упразднения монастырей, я имею в виду, — и эту часть проломили по приказу самих монахинь. Им это, однако, не помогло. Монастырь был сожжен почти дотла. После Реформации он пришел в запустение. Когда был построен Имбер-Корт, монастырь лежал в руинах и был одним из самых романтичных уголков в этих местах. Потом, в XIX веке, после оксфордского движения [9] Движение за обновление жизни в церкви, начавшееся с выступления оксфордского богослова Дж. Кибла в 1833 г. против вмешательства государства в дела церкви. В дальнейшем приобрело большой размах и оставило след не только в церковной жизни Англии, но и в западном христианстве в целом. — вы понимаете, о чем я говорю, — обитель заняли англиканские бенедиктинцы — прежде-то монастырь был бенедиктинским — и перестроили ее в начале девятисотых годов. В ту же примерно пору они приобрели и рукописи, которые интересуют вашего мужа. Из старых построек сохранилось немногое — только трапезная, ворота, ну и, конечно, башня.

Они ступили на дамбу. Дора затрепетала от восторга.

— А мы подымемся на башню? — спросила она.

— Что вы, мы внутрь вообще не пойдем, — ответила миссис. Марк, несколько оторопев. — Это же закрытый женский монастырь. Никто туда не заходит, и никто оттуда не выходит.

Это сообщение ошеломило Дору. Она даже остановилась.

— Вы что же, хотите сказать, что они там заточены? — спросила она.

— Не заточены, моя милая, — рассмеялась миссис Марк. — Они там по доброй воле. Это же не тюрьма. Напротив, попасть туда очень трудно, только избранные удостаиваются этой чести. Они, как Мария в притче, избрали себе благую часть.

Дора с миссис Марк тронулись дальше.

— И что же — они никогда не выходят оттуда? — допытывалась Дора.

— Нет, — сказала миссис Марк. — Бенедиктинцы дают обет — всю жизнь провести в том монастыре, где дают первый обет послушания. Там они и умирают, там их и предают земле, на монастырском кладбище.