Мишель Ричмонд - Брачный договор

Элис не всегда отличалась постоянством. В юности она была бесшабашной, импульсивной, ее могло привлечь что-то яркое, сверкающее. Я боялся, что, если протяну, она от меня ускользнет. Свадьба, если уж говорить честно до конца, была способом ее удержать.

Предложение я сделал в теплый январский вторник. У Элис умер отец, и мы поехали в ее родную Алабаму. Кроме отца, у Элис из родственников никого не осталось. После похорон мы два дня приводили в порядок дом в пригороде Бирмингема, где Элис провела детство, – разбирали коробки с вещами на чердаке, в кабинете и в гараже. Все в доме напоминало ей о родных: награды отца, полученные за годы военной службы, баскетбольные трофеи брата, кулинарные книги матери, выцветшие фотографии бабушки и дедушки. Мы будто наткнулись на сокровищницу малочисленного племени, давно исчезнувшего с лица земли.

– Все, осталась только я, – произнесла Элис не с горечью, а просто констатируя факт.

Ее мать умерла от рака, брат покончил жизнь само-убийством. Элис смогла пережить эти потери, но они оставили глубокий след в ее душе. Сейчас я понимаю, что, лишившись семьи, Элис стала еще больше ценить любовь и была готова ради нее на самые отчаянные поступки. Если бы ей не было так одиноко, сказала бы она мне «да»? Не знаю.

Так получилось, что кольцо я заказал за несколько недель до той поездки, а доставили мне его почти сразу, как Элис сообщили о смерти отца. Повинуясь какому-то импульсу, я сунул коробочку с кольцом в карман дорожной сумки.

Две недели спустя мы договорились о встрече с риелтором. Он ходил по комнатам и что-то быстро записывал, будто готовясь к ответу на экзамене. Потом мы вместе вышли на крыльцо.

– Уверены, что хотите продать дом? – спросил риелтор.

– Да, – ответила Элис.

– Просто… – Он махнул в нашу сторону папкой с зажимом для бумаг. – Почему бы вам не остаться здесь? Поженились бы, детей завели. В городе и так молодых семей нет. Детям играть не с кем. Сыну моему пришлось пойти в футбольную команду, потому что для бейсбольной детей не хватает.

– Ну, просто потому что… – промолвила Элис, глядя куда-то на улицу.

И замолчала. Риелтор вернулся к деловому тону. Назвал цену, а Элис ее еще немного снизила.

– Но это слишком дешево для нашего района, – удивился мужчина.

– Пусть. Главное, чтоб побыстрее.

Он записал что-то у себя.

– Нашим легче, конечно.

Через несколько часов подъехал грузовик, рабочие вынесли из дома мебель и старую технику. Остались только два шезлонга у бассейна, который не обновляли, наверное, с тех пор, как вырыли и забетонировали в 1974 году.

Наутро к дому снова подъехал грузовик – риелтор прислал ремонтную бригаду с новой мебелью. Рабочие действовали быстро и уверенно, развешивали по стенам абстрактные картины, расставляли на полках безделушки. В доме стало чище и просторнее. Его освободили от старья, но заодно лишили души.

Через день по комнатам уже ходили покупатели. Они перешептывались, открывали и закрывали шкафы и ящики, читали описание. Днем риелтор позвонил и сказал, что нашел четырех покупателей. Элис сразу же согласилась продать дом тому, кто назвал цену повыше. Мы собрали вещи и забронировали обратные билеты в Сан-Франциско.

Вечером Элис вышла посмотреть на звездное небо и попрощаться с Алабамой. Стояла теплая погода. Из соседского двора доносился аромат барбекю; вода в бассейне поблескивала в свете фонарей, а в шезлонгах сиделось так же уютно, как, наверное, и в тот самый день, когда отец Элис поставил их у бассейна. Жена его тогда была красивой и загорелой, а дети маленькими и неугомонными. Я-то чувствовал, что в Алабаме тоже может быть хорошо, однако Элис грустила и совсем не замечала этой нежданной красоты.

Потом я рассказывал друзьям, что идея сделать Элис предложение именно в этот момент пришла ко мне спонтанно. Мне захотелось ее отвлечь. Показать, что будущее есть, сделать так, чтобы в такой тяжелый для нее день она почувствовала себя счастливой.

Я опустился на одно колено у бассейна и, не говоря ни слова, преподнес Элис кольцо на повлажневшей от волнения ладони. Она посмотрела на меня, потом на кольцо, улыбнулась и сказала:

– Ладно.

Поженились мы на берегу Рашен-Ривер, в двух часах езды к северу от Сан-Франциско. Место выбрали за несколько месяцев до свадьбы, причем когда приехали его смотреть, раза два проехали мимо – на дороге не было указателей. Когда мы открыли калитку и пошли по тропинке к реке, Элис обняла меня и сказала, что ей тут очень нравится. Сначала я подумал, что она шутит. Там трава была высотой, несколько метров.