Мишель Ричмонд - Брачный договор

Как можно вести разумный разговор с человеком, который столь явно противоречит сам себе?

– Вовсе нет! Я не экономист, Джейк, и слава богу! Я считаю, что эффективность – не всегда хорошо. То, что кажется нам простым и ясным, зачастую таковым не является. Вы спросите, почему я продолжаю верить в брак? – Орла теперь стоит прямо передо мной. – Потому что брак – это нелегко. Потому, что в браке приходится решать сложные задачи. Идти на компромисс, принимать во внимание точку зрения другого человека, жертвовать собственными интересами, наконец.

– Позвольте прояснить одну вещь. Вы верите в брак, потому что брак – это трудно ?

– Важно не это, а то, что брак создает основу для понимания. Вы постоянно пытаетесь понять, о чем думает и чего хочет в жизни ваша вторая половина, по-настоящему постичь суть характера другого человека.

Орла начинает ходить по комнате.

– Понимание – отправная точка для творчества и полета мысли, который недоступен эгоистичному, сконцентрированному на себе человеку. Люди стремятся к предсказуемости, раз за разом выбирают то, что проще и где меньше риска. Брак же заставляет нас выйти из «зоны комфорта». Как вы знаете, идея «Договора» пришла мне в голову после того, как распался мой первый брак. У меня в голове сложился образ идеального брака, но я понимала, что большинство брачных союзов, включая и мой собственный, далеки от него. Нужны строгие правила, соблюдение которых поможет избавиться от эгоистичного поведения по отношению к партнеру.

– В теории звучит благородно, соглашусь. Однако то, чему я был свидетелем, Орла, благородным никак не назовешь.

Когда я произношу ее имя, она поворачивается ко мне.

– Вы приехали просить разрешения выйти из «Договора»?

– Да.

Она молча смотрит на меня.

– Вообще-то сам факт того, что я прошу об этом, абсурден. – Я встаю и понижаю голос до шепота, так чтобы Орла подошла ближе ко мне. – Вы верите, что служите благородной цели, что помыслы ваши чисты, и в то же время возглавляете организацию, которая по сути является жестокой сектой.

Орла тихонько ахает.

– Вы не хотите счастливого брака, друг? Не хотите прожить всю жизнь вместе с Элис? Бросить вызов самому себе?

– Конечно, хочу! Зачем я тогда сюда приехал, как вы думаете? Я хочу вернуть Элис, такую, какой она была до того, как мы стали жить в страхе. Хочу вернуть нашу жизнь. Мы были так счастливы, пока не явились вы и походя не превратили все в дерьмо.

– Были счастливы? – надменно улыбается Орла.

Мне хочется ее придушить.

– Да, Орла, были. Я люблю Элис. Я готов на все ради нее. На все .

Я вдруг понимаю, что раньше никому этого не говорил. И тут же думаю, что, может, пока я не произнес этого вслух, это и не было до конца правдой? Да, я хотел, чтобы Элис была моей, но, может, я любил ее недостаточно сильно?

– Тогда почему вы хотите все бросить?

– Да не все! Только «Договор». Я просто отказываюсь верить, что вы не видите разницы! Пожалуйста, объясните, как прослушивание телефонов, видеонаблюдение, угрозы и допросы способствуют достижению того идеала, о котором вы говорили? Выражаетесь вы как адвокат, но действуете как тиран!

Где-то звонит телефон. Орла бросает взгляд на часы.

– Извините, – говорит она. – Тиранам тоже иногда приходится работать. – Она уходит куда-то в глубину дома.

Я брожу по комнате десять минут, пятнадцать, жду.

Ну и как понять Орлу? Я не сомневался, что она окажется харизматичным волевым лидером, похожим на Джима Джонса или Дэвида Кореша [36] Лидер секты «Ветвь Давидова». Погиб в 1993 году во время осады поместья «Маунт Кармел» агентами ФБР. . Но она совсем на них не похожа. Она производит впечатление внимательного и почти мягкого человека, открытого новым знаниям, готового воспринимать свежие идеи и прислушиваться к критике.

Притворяется? Совпадение ли, что телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я обвинил ее в жестокости?

Я смотрю на групповой портрет над камином. По бокам от Орлы с мужем стоят Мэрил Стрип и Пирс Броснан с супругами. Неужели все эти знаменитости правда считают Орлу своей подругой? Или тоже попали в сеть, из которой не в состоянии вырваться? Сколько разговоров было записано? Какие тайны вышли бы наружу, если бы они попытались освободиться?

В комнату входит высокий мужчина, за ним семенит скотчтерьер. Вид у незнакомца усталый, рукава рубашки закатаны, на ногах поношенные ботинки. А я думал, мы с Орлой тут одни. Откуда он взялся?