Самид Агаев - Седьмой Совершенный

На вечерней трапезе, он наравне со всеми получил ломоть хлеба с козьим сыром и чашку козьего молока.

«Негусто, — сказал себе Имран, — вот первая причина, из-за которой можно отсюда уходить».

— Здесь всегда так кормят? — спросил он своего соседа.

— Если бы, — ответил сосед, — а то постимся еще часто.

После ужина Имрана позвали в соседнюю пещеру, где вокруг костра сидели пять человек, среди которых был уже знакомый ему жрец по имени Елеазар.

— Садись, — сказал Елеазар.

Имран повиновался.

— Мы говорим о том, чтобы оставить тебя в нашем братстве.

— Наверное, я не подойду вам, — неуверенно сказал Имран.

— Отчего же? — удивился Елеазар.

Имран решил не говорить о скудной пище.

— За меня некому поручиться, — сказал он.

— Это так, но, учитывая твой военный опыт, мы решили, что можем взять тебя без рекомендации, но с одним обязательным условием.

— Интересно?

— Ведь ты мусульманин, не так ли?

Имран кивнул головой.

— А мы христианская община, чтобы стать полноправным членом, ты должен перейти в нашу веру.

— Благодарю за доверие, — уклончиво сказал Имран.

— Ты должен дать обет, что никогда, ни при каких условиях не станешь сообщать людям Кривды наше учение.

— Я умею хранить тайны, но не могу понять, какой смысл в учении, если его не распространять повсюду.

Жрецы переглянулись и один из них, сидевший напротив Имрана сказал:

— Дерзок ты, пришелец.

— Я ему то же самое сказал днем, — в тон произнес Елеазар.

— Я не хочу оскорбить ваше учение, — не унимался Имран, — я хочу понять его смысл. Елеазар говорит, что готовите себя к схватке с сынами тьмы. Надо полагать, что сынами тьмы вы считаете людей не являющихся членами вашего братства. Если светом разуметь ваше учение, то несправедливо сначала лишить людей света, а потом наказывать их за это. Разве я не прав.

Жрецы, внимательно слушавшие Имрана, вновь переглянулись и сидевший напротив, произнес:

— Тьма это нечто большее, чем просто отсутствие света. Но я вижу, что червь сомнения слишком глубоко проник в твое сердце. Боюсь, что от твоего пребывания в общине будет вред нашему делу.

— Что толку сидеть в темных углах и вынашивать планы, — нетерпеливо сказал Имран, — надо действовать.

Недовольное враждебное молчание было ему ответом. Имран поднялся, было, чтобы уйти, но Елеазар вдруг спросил:

— Человек, который принес тебя сюда, сказал, что ты махди, что это махди?

— Махди — это мессия, — не колеблясь, ответил Имран.

— То есть ты мессия? — уточнил Елеазар.

— Да, — поднявшись во весь рост, — произнес Имран.

После этих слов в пещере наступила тревожная тишина.

Через некоторое время один из жрецов молчавших до сих пор, сказал:

— Мессия уже приходил в этот мир, и имя ему было Иисус.

— Да, я слышал об этом, — дерзко сказал Имран, — но у меня другие цели. Иисус спасал человеческие души, я же хочу позаботиться также и о телах.

Сидевший напротив жрец сказал:

— Эти стены еще не слышали подобного богохульства, насилие противно нашей природе, мы не причиним тебе вреда, но ты должен покинуть нас до восхода солнца.

Имран печально улыбнулся и освободил жрецов от своего присутствия.

Крепость, которую захватили восставшие, находилась в гористой, труднодоступной местности, в нее вела лишь одна дорога, долго петлявшая по горному склону. Слева и справа были либо каменистые кручи, либо обрывы. Сама крепость находилась на каменистом плато и с трех сторон была окружена пропастью.

Человек, долго поднимавшийся к крепости, был уже давно замечен охраной, и поэтому его окликнули сразу же, едва он приблизился ко рву, над которым нависал недостижимый подъемный мост.

По обличию человек походил на дервиша, его изможденное лицо и лохмотья не вызвали опасения охранников и они облокотясь на крепостную стену подробно расспросили непрошеного гостя о цели визита.

— Мне надо поговорить с махди, — крикнул им пришелец.

Первое, что пришло в голову Имрана, как только ему доложили о том, что его хочет видеть некий дервиш, это то, что визитер либо лазутчик, либо парламентер. Ибо экспедиционный отряд Муниса, после семи неудачных штурмов, стоял внизу лагерем, перекрыв, путь в долину. В любом случае этого человека стоило выслушать.

Внешность дервиша показалась ему знакомой.

Дервиш, предваряя его вопрос, сказал:

— Если ты меня не узнаешь, я повернусь и пойду обратно, хотя мне и некуда больше идти в этом мире?