Самид Агаев - Седьмой Совершенный

Дервиш молчал.

— Разворачивайте.

Развернули.

— Драка вышла в ханаке, — сознался дервиш, — чужой он, смутьян, речи вел дерзкие оскорбил многих.

— А куда вы его несете?

Дервиш замялся.

Стражник приложился ухом к груди Имрана и сказал:

— Живой еще.

— Поднимайте, — приказал офицер.

Дервиши переглянулись и подняли Имрана.

— В больницу несите, — сказал офицер.

Под конвоем Имрана доставили в больницу и сдали дежурному санитару.

Командир отряда спросил у дервиша:

— Почему назвал его смутьяном?

— Он утверждал, что он махди, якобы, принес нам справедливость, и мы его побили.

Санитар, внимательно слушавший разговор спросил:

— Это что же, вы побили человека, принесшего вам справедливость.

Офицер засмеялся и похлопал санитара по плечу.

— Не печалься, это лжепророк, государственный преступник, если конечно эти мерзавцы говорят правду. Каково его состояние?

Санитар обследовал Имрана и сказал:

— Хорошо ему досталось, но кости целы.

— Займись им, — приказал офицер, — я оставлю одного человека для охраны.

Дервишей офицер отправил в тюрьму, а сам вернулся в казарму и сел писать рапорт о происшествии случившемся во время дежурства. Имрана положили на свободную кровать, и санитар ушел в свою комнату. Оставшийся стражник некоторое время бодрствовал, охраняя государственного преступника, но вскоре почувствовал, что не в силах бороться с навалившимся на него сном. Тогда он, выпростав из под одеяла руки Имрана, распял его, привязав его руки к соседним кроватям. А сам лег спать, держа в одной руке алебарду, а в другой рукоятку сабли.

Начальник ночного патруля оказался человеком добросовестным. Оставив рапорт в караульном помещении, он сдал дежурство и несмотря на то что смена его закончилась, прежде чем пойти отдыхать, взял стражника из вновь заступивших, и отправился сменить постового у постели задержанного. Благо, что больница, в которую был помещен Имран, находилась рядом, так как была ничем иным как тюремным лазаретом. И каково же было возмущение этого ревностного служаки, когда он обнаружил часового спящего сладким сном в обнимку со своей алебардой. Офицер, пинком поднял нерадивого солдата и гневно спросил:

— Где он?

Часовой долго тер глаза, но кровать, на которой должен был лежать привязанный Имран, была пуста.

Человек, проходивший мимо, вывел Имрана из оцепенения.

— Опусти руки, — сказал он, — что ты будешь делать, стоило одному изобразить крест, как уже за ним очередь выстроилась.

Имран опустил затекшие руки, удивляясь тому что, он не сделал этого раньше, и огляделся. Местность, в которой он находился, была пустынна без меры и освещена ярким и ровным светом, хотя, он заметил, ни один выступ, ни одно дерево не отбрасывало тени. Человек, обратившийся к Имрану, удалялся, то, скрываясь, то, показываясь среди плоскогорья. Почувствовав беспокойство, Имран последовал за ним.

Вскоре догнал прохожего, и немного отставая, пошел за ним. Прохожий не оборачиваясь, сказал:

— Рядом иди. Не люблю, когда в спину дышат. Имран прибавил шагу, но тут же оказался впереди. Прохожий тут же заметил.

— Рядом иди. Выскочек не люблю.

Имран убавил прыти и тут же оказался позади. В отчаянии он остановился и крикнул удаляющемуся прохожему: «Послушай, трудно попасть с тобой в ногу».

Прохожий подождал Имрана и миролюбиво согласился:

— Трудно, не буду спорить.

Теперь они шли рядом, но Имран все время то забегал вперед, то отставал.

Слева в низине, показалось озеро, Имран разглядел несколько фигур удивших рыбу.

— Куда мы идем? — поинтересовался Имран.

— Я иду по своим делам, а ты видимо по своим, — ответил попутчик.

Имран изменил вопрос.

— Куда ты направляешься?

Попутчик неопределенно показал рукой.

Тогда Имран спросил:

— Кто ты?

— Не скажу, — ответил попутчик и засмеялся.

От этого смеха у Имрана по коже побежали мурашки, и он решил не вдаваться в подробности этого опасного, вероятно, вопроса.

Верхушка холма, лежащего впереди, была накрыта серебристым облаком. Когда они поднялись до середины, попутчик сказал Имрану:

— Там наверху, для тебя все кончится, и ты обретешь покой. Но я вижу, что ты неспокоен, поэтому я оставляю за тобой право выбора. Можешь пойти со мной, но можешь вернуться. Решай сам.

Имран остановился и глядя в удаляющуюся спину попутчика спросил:

— Скажи, я на правильном пути?

Попутчик не обернулся, но Имран услышал слова: