Эмили Бликер - Когда я уйду

Энни внимательно осмотрела их.

— Никогда не видела. Ну, только в тот день, когда ты показал. Почерк ее… Ты что, до сих пор их получаешь?

— Ну да. — Люк сложил письма обратно в портфель.

Энни пристально за ним наблюдала.

— Кто же их отправляет?

— Я думал, ты знаешь. — Люк передернул плечами, отгоняя разочарование. — Впрочем, это было бы слишком просто…

Тяжело притворяться. Он прикидывался все свое детство, но прошло много лет, и он совсем забыл, каково это. Люк посмотрел на часы — синий циферблат на серебряном браслете, подарок Натали на пятое совместное Рождество. Вот в чем проблема: все напоминает о ней, и от этих воспоминаний холодно и одиноко, не то что от писем…

— Ладно, я пойду.

Клейтон складывал башню из разноцветных кубиков. Если она обрушится, Брайан будет недоволен.

— Попрощаешься? Или боишься, что он начнет реветь?

— Думаю, все будет нормально. Ему хотелось выйти из дома. К тому же он в тебе души не чает.

Клейтон говорил об Энни едва ли не больше, чем о маме, Люку даже было не по себе. В три года не понимаешь различий между «ушла на время» и «ушла навсегда».

— Что ж, — Энни чуть покраснела, — это взаимно. Давай, иди уже на свою работу, а то опоздаешь.

Энни шутливо погрозила ему пальцем. Конечно, он не стал меньше скучать по Натали, но все же хорошо, когда кто-то заботится о твоей семье. Люк достал ключи из кармана пальто.

— Клейтон, папа уходит! Люблю тебя! — Люк улыбнулся и помахал. Сын едва глянул на него, водружая новый кубик на вершину башни.

В распахнутую дверь ворвался январский мороз.

— Ты звони, если вдруг что, ладно?

— Хорошо, — мурлыкнула Энни, вздрогнув от ветра.

Укрывшись за дверью, она сунула в голову щель и крикнула вслед:

— Хорошего дня!

Подойдя к машине, Люк обернулся. Рядом с Энни стоял Клейтон, обвив ее ноги ручонками.

Итак, старшие в школе, а младший только рад весь день провести в гостях. Наверное, Натали права: пора вернуться к работе. Когда Люк сел в машину, еще не остывшую от предыдущей поездки, его захлестнула волна паники. Как-то все слишком быстро. Натали хотелось, чтобы он притворился, будто жизнь продолжается. Но неужели она и впрямь продолжалась?

Пусть в последний год творился настоящий ад, она все равно была рядом — лежала на больничной койке в гостиной, приоткрывала глаза и улыбалась, когда он проходил мимо. А однажды утром не открыла. Как же можно жить прежней жизнью — вроде как, а что тут такого, земля еще вертится, — если отныне каждую ночь подушка справа пуста?

Люк уронил голову на руль. Поехать домой и поспать? Никто никогда не узнает. На работе точно никто волноваться не станет. Не исключено, что даже вздохнут с облегчением — не надо носиться с только что овдовевшим коллегой.

В окно постучали, и Люк вздрогнул от неожиданности. Снаружи дрожала Энни в серых леггинсах и хлопковой футболке с коротким рукавом, сжимая в руке конверт, похожий на те, что приходили от Натали. Люк инстинктивно сунул руку в карман, затем, прищурившись, разглядел сквозь тонированное стекло, что на том конверте стоит имя Энни. Он нажал на кнопку, стекло поехало вниз.

— Она мне тоже одно прислала, за неделю до того… Ну, до смерти. Она велела не говорить тебе, но я решила ослушаться.

Люк съежился. Выходит, Энни могла поступить наперекор призраку из прошлого, а он — нет…

— Ты его открывала?

— Да. Натали сказала, что письмо надо прочесть в день ее смерти.

Какой пухлый конверт, ему она никогда так много не писала…

— Можно взглянуть? — Он протянул руку.

Энни покачала головой.

— Прости, Люк. Она заставила меня поклясться, что я не дам тебе его читать. Как ты сам говоришь, это слишком личное.

Энни вернула назад его блинно-утренние слова. Люк сердито отвернулся.

— А зачем ты мне его показала?

Обычно он не позволял себе срываться, держал себя в руках, чтобы не стать похожим на отца. Сегодня его ждут несколько сеансов у боксерской груши в подвале.

— Чтобы ты не думал, будто только ты их получаешь. — Энни сложила на груди руки, пар от дыхания вился вокруг ее головы. Должно быть, замерзла. — Что-то странное творится с этими письмами, кто-то словно в игру играет. Не знаю, кто, но точно не я. На твоем месте я бы разузнала, откуда они приходят, до того как открыть следующее.

Люк кивнул, однако в душе не согласился. Конечно, ему хотелось узнать, кто их отправляет. Этот вопрос значился под номером один в длинном списке его вопросов. Но он не собирался прекращать читать письма. Они настоящие, вот что главное.