Михаил Веллер - Всё о жизни

Надежда означает: я не властен над какими-то факторами, но хочу, чтоб они сложились в мою пользу, и признаю это возможным. А крайняя степень: я вовсе не властен над неблагоприятными факторами, желанный исход почти-почти совсем-совсем невозможен, но все-таки какие-то случайности, которые я могу вообразить себе, сыграют в мою пользу, мне может фантастически повезти, и итог будет желанен для меня. Я приговорен к смерти, в темнице, хана, – но вдруг революция, или землетрясение, или друзья похитят самого президента и обменяют меня, или конвоир вдруг так сжалится, что отпустит – о, я умолю палача, зацелую его сапоги… Господи, помоги мне, сделай что-нибудь, ты ведь все можешь!..

Вглядимся же внимательно в знаменательную грань перехода.

Надежда переходит в веру – там, где для надежды уже вовсе не остается места, но зато веру – ничто не может поколебать, умалить, уничтожить. Я знаю, что надежды нет – но я верю, что все может быть хорошо, и все тут.

Я знаю, что умру. Я знаю, что загробного мира нет. Но я не хочу умирать. Не хочу – и поэтому не согласен с этим. И я верю в загробный мир – там все будет хорошо, там будет вечная любовь, и вечное счастье, и не будет разлук. Я в него не верю. А все-таки одновременно и верю. Очень хочется. Вопреки всему. Плевать я хотел на очевидность. Кто его знает, в конце концов, что там может быть.

Вера – это несмиряемость человека с существующим положением. Это воплощение желания – вопреки знанию, очевидности, всему.

Отношение к смерти – вопрос ключевой. Собственная смерть занимала размышления человека всегда. И то сказать – самый серьезный, как-никак, шаг в жизни. И никто еще его не избегал. Сознание, которое субъективно есть весь мир, тщится постичь, как же это так, что его не будет – вообще, никогда, ничего. И вот это – та пограничная – последняя и главная – ситуация, где обнажаются ответы на многие вопросы.

Состарившееся животное умирает спокойно. Не дергается. Инстинкт жизни затухает, слабеет, гаснет. А до того – инстинкт повелевает всячески избегать смерти, но никак не отравляет жизнь сознанием ее в будущем. Рефлексируюшего сознания у животного нет, оно себя картинами будущей смерти не растравливает и в деталях ее не воображает. В этом смысле ему легче.

И только человек – уж и старенький, и на ладан дышит, и сам, вроде, говорил, что зажился на свете – но хочет пожить еще бы хоть до завтра.

Так вот. Мы энергичнее, чем требуется для простого выживания. Наша центральная нервная система активнее, мощнее, чем требуется для простого выживания. Мы не вписываемся равновесно в окружающий мир, не находимся в гомеостазе с природой – нам всего мало, все не так, все надо изменять и переделывать. Мы никогда, в принципе, не смиряемся с существующим положением вещей. Мы – переделыватели, энергопреобразователи.

Наше сознание – острие нашей энергоизбыточности, оформление ее, орудие, которым мы не соглашаемся с положением вещей и изменяем его. Само-то оно потребляет очень-очень мало энергии – а главнее всего остального, весь организм только и нужен по большому счету, чтоб оно работало – а он выполнял его приказы. Собственно, сознание и есть человек как таковой. Организм уже ни к черту, на капельницах, на аппаратах, в параличе – а сознание еще работает, и человек как таковой еще есть, живет, личность.

И покуда сознание есть – есть этот человеческий избыток энергии, который никогда не соглашается с тем, что есть. А есть уже только одно – помираю, братцы. И человек, один из всех живых существ на Земле – не смиряется. Не хочет. Не устраивает его это вполне естественное положение вещей.

Что он может сделать? Ничего он уже не может сделать, рукой не шевельнуть. Но он может еще – повернуть ситуацию, изменить, переломить, сделать так, как не было! Может сделать: я буду жить за гробом, я не умру никогда, все будет хорошо, я встречусь с теми, кого люблю.

Последнее, что он может сделать – это гигантское действие: в воображении построить целый мир, остаться жить в этом мире, и победить саму смерть.

Вот что такое вера, ребята. Все прочие ее аспекты – это мелочи и следствия, проистекающие из главного.

Вера – это избыток желания. Избыток нервной энергии. Избыток сверх необходимого для жизни. Этот избыток желания направлен, как всегда направлен избыток энергии, на изменение системы «я – мир», на передел соотношения «я – мир». И там, где человек уже не может никак переделывать окружающий, внешний, объективный мир – ну так он переделывает мир внутренний, субъективный, воображаемый. Главная суть – он переделал его по своему желанию.