Герман Садулаев - Таблетка

В последнее время я выбираю радиостанции, которые крутят рэп, хип-хоп или просто «колбасу» [18]без слов. При первых аккордах современного «русского рока» меня тянет блевануть прямо на торпеду. Я столько лет отдал рок-н-роллу и всегда был его верным адептом, но сейчас моя лояльность бренду исчерпалась и переросла в полную противоположность.

Поначалу я ещё удивлялся, когда узнавал, что та или эта рок-команда выступила в сборном концерте с оголтелой попсой. Или вместе с той же оголтелой попсой каталась в туре поддержки нашего-вашего-ихнего президента и правящей партии. Или развлекала гопников прокремлёвской молодёжной шараги на их ежегодном слёте-шабаше у вонючего озера.

Потом я понял, что был несправедлив к русским рок-музыкантам, требуя от них следования эстетическим принципам и наличия гражданской позиции. Зачем это им? Они же просто лабухи. Их работа – развлекать народ. Как правило, неудачников, которые пьют пиво из больших пластиковых бутылок и носят косухи из кожзама. Те, у кого родители зарабатывают чуть-чуть больше, слушают музыку R'n'B (эту аббревиатуру, наконец, перестали расшифровывать как Rhythm & Blues, к ритм-энд-блюзу новая музыка не имеет никакого отношения, теперь это значит – Rich & Beautiful [19]).

Никаких идей, просто маркетинговая дифференциация.

А все вместе рокопопсы выполняют один социально-политический заказ: отучить людей думать. Стране, которая увеличивает потребление, снижая производство, в которой на выборах не из кого выбирать, где никаким аршином не измерить глубину заготовленной ей пропасти, рационально мыслящие люди не нужны. Бесполезны. Мешают. Вредны.

Раньше запрещали генетику и кибернетику, сейчас фактически под запретом обыкновенная формальная логика. Потому что если человек вдруг начнёт задумываться, используя простейшие силлогизмы, то совершенно понятно, до чего он может дойти: до необходимости свержения существующего строя. А это преступление. Поэтому от логики людей надо беречь.

И певица Мак$им, с одной стороны, а группа «Би-2» – с другой упраздняют логическое мышление. Не то что в текстах совсем нет смысла, просто он ускользает. Теперь вы уже не поймёте, кто кого любил, как и почему они расстались, а если песня такая грустная, то почему исполнители улыбаются. Настоящий постмодернизм. И Мак$им при этом лучше, чем «Би-2». Потому что не нужно уже никому никакого смысла. Надо, чтобы было немного грустно, как после второй рюмки водки, а в целом – позитив. И ни о чём не думать.

Современное искусство не идёт впереди полка со знаменем, не встречает грудью ледяные торосы, не жалеет, не зовёт и даже не плачет. Современное искусство стоит у обочины шоссе с бутылкой минеральной воды без газа в приподнятой руке и то и дело нагибается к открытому стеклу притормозившего автомобиля: «Расслабиться не желаете?»

Теперь только некоторые рэперы иногда толкают искренние тексты с наличием содержания. Никакого рок-н-ролла уже давно нет: но вместо рока есть рэп. А «колбаса» без слов тем и хороша, что без слов, и вести машину под неё удобно.

Нет, можно, конечно, слушать мировые хиты. Старые хиты. Можно. Но сколько их уже можно слушать, одни и те же? Я и новые песни знаю все наизусть. А со старыми – это просто перебор, промывание мозгов. «Hotel California» —хорошая песня. Наверное. Первые тысячу шестьсот восемьдесят четыре (или что-то вроде) прослушиваний она мне вообще очень нравилась. Потом меня заставили прослушать её ещё три тысячи раз. Она перестала мне нравиться так, как прежде. Ещё пара тысяч прослушиваний, и теперь её первые аккорды вызывают у меня аллергическую реакцию.

Весь старый добрый рок-н-ролл, песни «The Beatles», «Rolling Stones», «Led Zeppelin», даже «Pink Floyd» – всё уже давно набило оскомину. В этом никто не виноват. Просто рок-н-ролл не был рассчитан на то, что мы будем жить так долго. Живи быстро, умри молодым! А мы подзадержались на этом свете, не ушли в назначенный нам срок.

Когда мои мысли дошли до этой точки, я переключил музыку с тюнера на CD-player, и в динамиках зазвучал голос Курта Кобейна, который всё сделал правильно.

Под композиции группы «Nirvana» я доехал и припарковал автомобиль у конторы складского комплекса.

В конторе творился настоящий бедлам. Зарытая в бумагах операционистка бешено стучала по клавишам компьютера, исправляя накладные. Водители городской развозки сидели на всех стульях, столах и недовольно галдели.

Я пробрался к девушке и спросил:

– А начальник склада где? Заместитель? Где вообще все?