Эрик Нёхофф - История Фрэнка

В каком-то смысле, хорошо, что мы не открыли Синатру раньше. Наша «гамма-ГТ» [3] Гамма-глютамилтрансфераза — тест, определяющий состояние печени, выявляет уровень алкогольной интоксикации. тогда бы точно превысила среднюю величину, рекомендуемую медиками. В двадцать лет мы не способны вусмерть напиваться из-за Блондэна и Фицджеральда. Это значило бы выбрать легкий путь. Сначала опьянение — талант придет позже. Если бы Фрэнки присоединился к какой-нибудь банде, вот это были бы дела. Это как смешать «Джек Дэниэлс» с шампанским. К черту такие смеси. Поп-музыка, как минимум, избавила нас от этого. Нужно отдать ей за это должное.

Родившись с голосом ангела, он погрузился на самое дно общества, где голос приобрел гламурный блеск. Клёво, да-да, хлопать по плечу гангстеров. Клёво называть на «ты» крупных шишек из мафии. Здорово оказывать им мелкие услуги — из серии предложений, от которых нельзя отказаться : например, перевезти чемоданы, набитые деньгами, на Кубу или нанести визит Лаки Лучано. Стены казино обиты золотом. Тридцать пять градусов в тени. Женщины выставляют себя напоказ. Когда агенты ФБР спросили его, что он делал в Гаване, он ответил: «Я искал солнца». Очень хорошо, Фрэнки. Хороший мальчик. Лифт отправлен, можно не волноваться. А Фрэнк и не волновался. Только глаза его блестели все жестче и жестче.

Конечно же, все это не могло не волновать. Все это было не так просто. Различные проходимцы требовали, чтобы он появлялся в их клубах — как им отказать? Вы не знаете этих парней, их методы, эту их способность оставлять выбор и угрожать одновременно. Бррр. Все кабаре страны принадлежали им. Все — и Дин, и Джерри, все — выступали в «Клубе 500» Тощего д’Амато в Атлантик-Сити. Фрэнк вырос там. Вместе с Долли он прошел хорошую школу. Все эти шашли-машли, он к ним привык. Его научили не замечать происходящего вокруг. В конце концов, бесплатно петь для всех этих шишек — еще не конец света. Он делал это всю жизнь. Эту привычку он усвоил. По правде говоря, ему нравилось быть на них похожим. Водиться с подонками — значит, завоевывать новые привилегии. Контакты с опасными и влиятельными личностями невообразимо возбуждали его. С ними власть становилась чем-то осязаемым. Их мир — улучшенная версия внешнего мира. Они покупали молчание официальных лиц, отправляли эмиссаров на Багамы.

В их обществе Фрэнк выпячивал грудь. И это ему нравилось, да. Он любил себя показывать. 11 февраля 1947 года его сфотографировали в Гаване в компании Лаки Лучано и его приспешников. Это было тяжело. Что он на самом деле делал в отеле «Насьональ»? Действительно ли он таскал им чемодан с двумя миллионами долларов? Этот эпизод словно приклеится к нему. Хулители наперегонки ему об этом напоминали. Защита Синатры: Вы знаете, сколько это весит — два миллиона долларов мелкими купюрами? Вы полагаете, это можно унести в кейсе? Полицейские всегда ставили ему в вину мелкие технические детали. Вопросы лились дождем. Никакого желания разговаривать о работе с этими типами.

Похожий сценарий — и в апреле 1976 года. Фрэнка сфотографировали за кулисами театра «Вестчестер Премьер» в компании с Карло Гамбино, Полом Кастеллано, Джимми Фратиано и подобными им личностями. Заведение, финансировавшееся грязными деньгами, терпело убытки. Фрэнк прибыл на выручку. Себя не переделаешь.

Маленький человечек, он обожал Багси Сигеля, лас-вегасского набоба. Он имел свою долю в казино «Пески» (два процента, которые быстро выросли до девяти: неплохой пакет. Плюс наличные, которые пачками обменивались в кулуарах за блестящими дверями и сваливались в кучу на кроватях.) Здесь он познакомил Джона Кеннеди с Джудит Кэмпбелл, любовницей Джанканы. Это была большая ошибка, Джек, — делить девушку с подобным типом. Прослушивающие устройства ФБР заработали на полную катушку. О делишках Джанканы — с его фетровой шляпой, черными очками, гаванскими сигарами, розовыми «кадиллаками» и туфлями из крокодиловой кожи — ни у кого и не возникало сомнений. Чтобы представить себе его уровень, достаточно сказать, что он был преемником Аль Капоне в Чикаго. На мизинце носил розовый сапфир, подаренный Синатрой. Кроме того, совершенно не случайно Фрэнк заканчивал большинство своих выступлений песней «Чикаго — вот город по мне». Друзьям так или иначе пришлось записать ее. И конечно же, в Чикаго он не получал ни одного доллара гонорара. Ебаный Город Ветров.

Синатра не был сумасшедшим — он никогда не употреблял слово «мафия». Он говорил «парни» или «синдикат». Когда он предстал перед Большим Жюри, для защиты он нанял Сидни Коршака, адвоката отцов мафии. Клянусь, Ваша Честь.