Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

- Ты чего, Тошик?

- Илюха, прикинь, а Тёмыч мне сегодня говорит такой: - а хорошо бы, мол, чтобы твой Ил с моей Ксюхой задружил бы…

- Да? А ещё что? Чо только с его Ксюхой? Давайте я уж сразу и с Артёмовой мамой, и с бабушкой, и…

- И с Тёминым папой! Ой, не могу…. - покатывается зловредный чемпион.

- Убью щас, гада!

- Илья, Илья…

- А чо он?!

- Тошик. Чо ты?

- Так, прикололся, - что же ж, и приколоться теперь мне нельзя?

- Сто пудов, убью…

- Так. Всё. Вадим, ну-ка, подвинься… Так, Ил, понеслось, в натуре… щас…

- Пре-кра-тить!.. Антон, твоей энергии хватило бы на изменение климата и ландшафта на всей территории нашей несчастной великой России, - в избытке! Откуда что и берётся, пружина… Ну, хорош, сказал!.. Илька, а что Тёмина сестра? Не нравится она тебе? Что она из себя представляет, - вообще? Тошик, цыц…

- Да как, Вадим, - она же в «Б»-классе, мы почти и не контачим… Ну, так, ничо… вроде… да не до того как-то, вроде…

- Вроде! Чо как лох? По тебе же ж все бабы в школе плачут втихаря!

- Я тебя точно щас!

- О-о-о!.. - стонет Вадим в голос… - Антон, ну что за такое! Какие ещё, на хрен, «бабы»?! Просил же я тебя!

- Да ладно, - ну, вырвалось, - ну, пускай не «бабы», - девчонки пускай… бабы, девчонки… по барабану, - главное, плачут же ж!

- Сейчас и я заплачу…

- Не знаю, как ты, Вадим, а вот кто-то точно щас заплачет!

- Ну, кто? Кто? Я, что ли? Понеслась, что ли?!

- Валяйте, только на меня в качестве секунданта не рассчитывай, Антон, - я в клуб сейчас уеду! На всю ночь.

- М-м-м… Вадим, я всё. Завязали, Илюха, я больше не буду!

- Ну, смотри, - пообещал, чемпион задиристый.

- М-м-м… з-з-з… у-у-у…

- Нахрена люди в цирк ходят?.. Антон, а что, на Илью нашего девочки в школе, в самом деле… того?

- Этого! Ещё как! Ну, я, правду сказать, за всех не знаю, - ну, за всех девок, - ой! - про всех ДЕВОЧЕК я не знаю, во-от, а так-то из старших-то почти что все. Слово, Вадим.

- Да ты-то откуда знаешь?! Вот же! Вадим, не слушай его…

- Знаю, представь себе! А чего там-тут знать-то? Тёма же и говорит, он же ж и про Ксюху свою, и про подруг её всё знает. Да если хочешь знать, Вадим, все девчонки считают, что Ил реально самый красивый пацан в школе. Ну, Димон Турусов ещё, из десятого… из «А», что ли… и Мичкин, тоже Димас, из одиннадцатого. И Пашка Сушко, конечно, особенно, когда они вдвоём с Илюхой нашим, - но Ил самый красивый, - это так они считают, - ну, девочки в школе. Девочки, Вадим, девочки. Вот, а… Ух, ты! Покраснел! Вау! Вадим, гляди, - покраснел!.. Во, удрал…

- Антон, ступай к нему, и извинись.

- Да за что же ж, Вадим?! Я же ж…

- Же ж? Хорошо, тогда я пойду, извинюсь за тебя. Сам. За то, что Илье пришлось сейчас от твоих слов убежать, и за то ещё, что ты не понимаешь, почему тебе перед ним сейчас нужно извиниться…

- Всё, Вадим! Я всё понял, - Ил! - я пошёл к нему, Вадим, - Илюша! - Вадим, и ты тоже извини меня, - я дурак…

Илья:

Да ладно… Ну, всё, Антон, говорю же, я не в обиде, - так просто, не нравится мне просто, что ты про это заговорил… Да всё, сказал! Всё… ну, по шее-то тебе я всяко-разно дам, вот только чтобы сразу и ещё за что-нибудь, - во, точняк! - пару отхвати в школе, тогда и по шее… Ладно, вали, только Вадима не донимай, видишь ведь, чо-то он сегодня… А может, опять осколок у него в бедре шевелится… Да ты же сам знаешь, не хочет он его оперировать, блин, а я считаю, что надо. Хм, подумаешь, говорит, «осколок»! - три миллиметра, - и что, мало этого, что ли? Так если рассуждать, - тогда что, и пулю из груди ему не надо было удалять, что ли?.. Вот пойди, и поговори… Угу…

Да только без толку это, - и мои разговоры, и Тошика, - не хочет Вадим на операцию, - ну, может он и прав, осколок-то, и правда, ему не опасен, сказали ему врачи, - чо тогда лишний раз под нож ложиться? Не знаю.

А первый раз мы про этот осколок в тот вечер и поговорили. В ту ночь. Точняк… В тот вечер у нас троих много чего впервые было, а много чего и не было, и даже сейчас у нас троих ещё столько впереди, - ох, и здорово же это как! - здорово, когда столько ещё всего впереди!..

Вадим вернулся. Я не знаю, почему Тошик сомневался, что он вернётся… Да и не сомневался он, по ходу, - просто, по-моему, Тошику хотелось чтобы я его в этом уверил, ведь мне Антон больше чем кому-либо верит! Ну, теперь и Вадиму, конечно, - щас-то ведь и Вадим у нас ещё. Вот, не сомневались мы, что Вадим к нам вернётся, и я не сомневался, что он вернётся целым и здоровым, - но вот когда он позвонил, когда Тошик как ошпаренный бросился к телефону, когда сказал мне, что Вадим едет к нам, - я не знаю, у меня в груди что-то лопнуло. И это «что-то», когда лопнуло, оно мне всю грудь затопило! Чего это я, - «что-то»! - я же тогда уже распрекрасно понял и знал, что это такое, - ну да, Любовь…