Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

…

Так, ладно. Ну, в тот вечер мы легли спать, - я с Тошиком на диване, Вадим на полу, - ну, понятно, всем троим не спится… Поболтали о чём-то, Вадим нам про Японию рассказал немного, - заснули всё-таки. Наутро Вадим нас повёз в парк Маяковского, хотя, мне и не очень-то хотелось, - я бы лучше бы с Вадимом в его съёмной однокомнатной хрущёвке посидел, - но Тошику эти парки нравились, - вот и мотались мы каждый день по всяким аттракционам.

Вот там-то, в парке Маяковского, я впервые и увидал, КАКИМ может быть Вадим, если его задеть, - хотя задели нас с Тошиком, но ведь это и есть, - задеть Вадима…

Вадим нам до этого дал второй свой мобильник, в первый же день, - это на всякий случай, - глаз с нас Вадим не спускал, но ведь всякое может случиться, - и случилось, сука… Мы с Тошиком сидели на лавочке, - Вадим отошёл к павильону купить чего-нибудь похавать, - сидим себе, Тошик с телефона по GPRS законектился на какой-то mobile-сайт, картинки выбирает, какие качнуть, - вот тоже, кстати, самородок чемпионский, за один вечер он это всё освоил! - я ему мешаю, как могу, - прикалываемся, - тут эти трое и подгребли, уроды, на свою, сука, голову…

Нарки. Это были наркоманы, их не ломало, но к тому шло, по ходу. Ясно, - дозняк ребяткам нужен, - а ребяткам лет по двадцать, - ну, выглядели-то они старше, ясное дело, я-то в этом разбираюсь, да и Тошик тоже, - насмотрелись, блядь. Вот, значит, нужен им дозняк, - а тут такая фича, два пацана, без взрослых, одни, а мобильник у пацанов навороченный, а их трое, и им нужен дозняк, такая тема, - ну, и чего бы им этих пацанов не отработать, мобильник с них не снять? - как два пальца об асфальт…

Я бы и сейчас на таких попёр бы, а тогда вообще, как будто крышу у меня снесло, - они же Антону… блядь, да я… Короче, кожа у меня на скулах натянулась, губы онемели сразу, - я всегда так реагирую, ну и… В лоб я тогда заебись получил, - отлетел в кусты за скамейку, но сознания не потерял, - и хорошо, ведь Вадим уже был тут как тут, - сразу стало интересно, - стало на что посмотреть, - хорош бы я был, если бы это пропустил!

Один из этих троих отпадков держал Антона, - тот согнулся, телефон к животу прижал, - второй гад Тошика трясёт, третий руки ему пытается разжать… А Антон молча, зло плачет… Блядь, хорошо, что мне Вадим не разрешал «Хисацу» с собой брать…

Ну, а тут как раз и Вадим. Он вообще, всегда очень кстати появляется, одно слово, - Вадим Ремезов! Он того, что Антона тряс, сразу, с ходу, - тот ближе всех к Вадиму оказался, - Вадим, не останавливаясь, его сзади коротко так, резко кулаком от поясницы, как копьём, - в почку! - тот волчком крутанулся, выгнулся как-то так назад, чуть не пополам, - блин, я такого больше никогда и не видал! И рухнул набок, место Вадиму освободил…

А тот, который Антона в охапке держал, руки разжал, Тошик замер на секунду, и тут над его головой нога Вадима мелькнула чуть не со свистом, и прямо тому, второму козлу, что у Тошика за спиной, по ебальнику! В челюсть прямо, - так я даже с расстояния сухой такой хруст услышал! Тот чуть не к моей скамейке отлетел, - и башкой, затылком об асфальт, - хрясь! И главное, быстро всё так происходит это всё, я даже дышать забыл, - очень быстро, - Вадим же в таких ситуёвинах не думает ни хрена, у него же это всё рефлекторное…

Тошик очухался, и пулей ко мне, за скамейку, - а третий из нарков этих, последний на ногах оставшийся, - ну, это фича, так фича! - от Вадима пятится, видно, что в ступоре он, а Вадим мягко так, мне показалось даже, что Вадим и не подошёл к нему, а как бы просто переместился, как во сне, - так вот, Вадим на дистанцию к третьему переместился, и снизу, прямой раскрытой ладонью, кончиками пальцев, как остриём кинжала, будто не ладонь сейчас у Вадима, а айкути короткий, - и совсем незаметно со стороны, - ткнул Вадим третьего под челюсть, в горло, - тот мешком грязным под ноги Вадиму и повалился…

Вадим, не глядя на три тела у него под ногами, метнулся к нам с Тошиком, а мы, - вот уж точняк, - в ступоре! На корточки перед нами сел, вцепился в нас Вадим, - и тоже трясёт нас за руки: - Как вы, пацаны? Что, как вы, целы? Поубиваю щас этих уродов, руками разорву, на хуй… А в глазах у него Смерть, которую мы разбудили, и ещё… Да. Вот тогда-то я впервые ясно у него в глазах Любовь и увидел, и теперь она, - эта его Любовь к нам с Тошиком, живёт у него в глазах, это навсегда, - и какое это было чувство, и как это было странно, ново и потрясно, - видеть и Любовь в глазах у Вадима, и Смерть, которая теперь ради нас, за нас с Тошиком готова укусить любого, - «одна атака, - и неминуемая смерть»…