Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

Так. Ясно. То-то вы два дня тише воды, ниже травы у меня. Cayenne Turbo, значит! А ещё что?.. Пацаны, да вы обалдели, да вы знаете, сколько он стоит? И дело даже не в этих бабках, - совершенно неоправданных, отмечу, - зачем нам этот пафос?.. Тошик, отвяжись, в словаре посмотришь… Ах, пятьсот «лошадей», скажите, пожалуйста… Да?.. Нет, пацаны, говорю же, не в этом дело, - Илья, понимаешь, это будет ненужная засветка… Ну, а если ты это сам понимаешь…

Intermezzo.

Вадим легонько щекочет сидящего у него на коленях чуть погрустневшего Тошика, тот, хихикнув, быстро оборачивается, перехватывает руки Вадима, лезет, было, целоваться, но Вадим не даёт Тошику провести этот демарш, и тогда Антон перебирается к Илье на удивительную, в стиле хайтек, конструкцию, которую Вадим купил недавно под именем дивана взамен прежнего, не выдержавшего темпа жизни и любви их троих, - бешеных бабок стоит, - но всё-таки она этих бабок стоит, - крепчайшая конструкция, - для того и куплена…

- Да посиди же ты спокойно, пружина чемпионская… - ворчит Илюшка, но это ворчание так просто, дежурное, надо же Илье воспитывать чемпиона, ну а кому же ещё чемпиона воспитывать, как не Илье, ведь Вадим Тошику слова строгого ни в жизнь не сказал…

А сам Вадим смотрит на устроивших всё-таки возню пацанов, - по Тошиковой инициативе, ясное дело, - смотрит с лёгкой полуулыбкой, и думает… Собственно, особенно Вадим ничего и не думает, - счастье… Так, проплывают какие-то образы… лёгкие оттенки сильных эмоций… счастье…

Две головы, - одна, Тошика, стрижена несколько короче, чем хотелось бы Вадиму, - занятие плаванием, что поделаешь, - его голова, это благородное золото… Другая, Ильи, - вот это то, что надо, - увлечение рэпом, чтоб его, - тяжёлые пепельные кудри до основания шеи, - серебро… нет, сталь… сталь с узором хада. Сталь высочайшего качества, - думает Вадим, - и редчайших свойств клинок в душе этого пацана… Илья и сам меня столькому научил, - Честь, Достоинство, - это всё были общие слова для меня, - думает Вадим, - эти святые вещи существовали для меня в неком вознесённом идеале, - но Илья показал мне и научил меня, что эти, - и многие другие, - Любовь, конечно же, - эти вещи могут и должны быть с нами здесь и сейчас, и я уже не забуду этого урока Ильи, - думает Вадим…

Тошик вдруг резко выворачивается из-под локтя прижавшего его Илюшки, кусает его за плечо, быстро соскакивает с дивана, - странная конструкция, и до удивления крепкая, - для того и куплен, - две могучие дуги-опоры из труб полированной нержавеющей стали, стальные же балки-перемычки с круглыми отверстиями, точно лонжерон дальнего бомбардировщика времён Второй Мировой, и огромный, словно от Кадиллака 60-х, диван мягкой, но чрезвычайно прочной бежевой кожи, - да, именно для того и куплен: - прыжки с разбегу, борьба, любовь, три разгорячённых тела, пролитый чай, крошки какие-то вечно и спящий на нём, - на этом дорогом новомодном диване, - сморенный усталостью двенадцати с половиной лет, приятнейшей из усталостей на свете, и не добравшийся до кровати Тошик…

Между тем, сам Тошик, удравший от шипящего от злости Ила в их комнату, тут же возвращается в гостиную крадущейся походкой охотящегося тигра, - Оиси Курансукэ проникший в замок Уэсуги-но Кира Ёсинаки! - восхищается Вадим, правда, восхищение сразу уступает место лёгкому раздражению, - ну а что, в самом деле-то! - ведь для полного правдоподобия и максимального соответствия истории о Сорока Семи, Тосики-сан держит обеими руками над головой, - левый локоть вперёд, правый в сторону, чуть вниз и назад, - и в цепкой хватке своих гибких кистей Тосики-сан, - поганец-сан! - держит занесенный назад над головой тяжёлый тренировочный меч-бакэн из чёрного морёного дуба… - кстати, середина семнадцатого века! - всё больше раздражается Вадим, - старше ведь даже, чем и сама история о Сорока Семи Верных…

- Ну, ты!.. - вскидывается Илюшка…

- Антон… - негромко, старясь быть строгим, начинает, было, Вадим, но тут же смеётся, ведь ТАК сейчас на них Тошик глянул из-под локтя своими тёмно-синими глазищами, камень рассмеётся!

- Тошик, чемпион гадский, договаривались ведь не трогать старое оружие! - возмущается Илья, тоже, впрочем, сдерживая смех.

- Так он же ж деревянный! - резонно отвечает Тошик, опуская меч, - ну, это, по его мнению, резонно…

- И что? - не менее резонно отзывается Ил, - не менее резонно, по мнению Ила…

- Да, Тошик, это же всё равно оружие, - встревает успокоившийся Вадим, кажется, кровопролития не будет, Тошик расположен сейчас к спору, хотя, к спору Тошик расположен и готов перманентно, как, впрочем, и к схватке, ну, хотя бы и тренировочной.