Николас Спаркс - Дорогой Джон

Она наморщила лоб, и я поцеловал эти морщинки.

— Благодаря тебе у меня начали налаживаться отношения с отцом. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

На следующий день Саванна должна была работать на стройке, но Тим сделал исключение, дав нам возможность в последний раз побыть вдвоем — назавтра мне предстояло вернуться в Германию. Когда я подъехал к бунгало, Тим спустился с крыльца и присел на корточки рядом с машиной, оказавшись как раз на уровне окна. Синяки у него под глазами стали почти черными. Он протянул мне руку через окно:

— Было приятно познакомиться с тобой, Джон.

— Мне тоже, — искренне ответил я.

— Береги себя.

— Постараюсь, — отозвался я, и мы обменялись рукопожатиями, прекрасно понимая, чтó нас объединяет.

Мы с Саванной провели утро в «Аквариуме» в Форт-Фишере, зачарованные подводным миром и его обитателями. Мы видели панцирных рыб с длинными носами и крошечных морских коньков. В большом резервуаре плавали акулы-няньки и красный горбыль. Мы смеялись, беря в руки крабов-отшельников. В магазине подарков Саванна купила мне цепочку для ключей. На ней почему-то болтался маленький пингвин, и это смешило Саванну до слез.

Потом я повез ее в залитый солнцем ресторан у самой воды. Мы держались за руки через стол, глядя, как парусные шлюпки мягко покачиваются на стапелях. Занятые друг другом, мы не замечали официанта, которому пришлось трижды подходить к нашему столику и ждать, когда мы откроем меню.

Я восхищался простотой и естественностью, с которой Саванна проявляла свои чувства, и проступившей на ее лице нежностью, когда я рассказал об отце. Когда после этого она меня поцеловала, я ощутил сладость ее дыхания и схватил Саванну за руку.

— Однажды я на тебе женюсь.

— Это обещание?

— Если хочешь, то да.

— Лучше обещай вернуться за мной, когда отделаешься от своей службы. Не могу же я выйти за тебя замуж, если ты на другом континенте!

— Договорились.

Позже мы гуляли по плантации Освальда — прекрасно отреставрированному довоенному [9] То есть построенного до 1861 г., когда в США началась Гражданская война. имению, славившемуся лучшими садами в штате. Мы бродили по усыпанным гравием дорожкам, окаймленным зарослями диких цветов тысячи разных оттенков, пышно цветущих в ленивом мареве южной жары.

— Во сколько ты завтра улетаешь? — спросила Саванна. Высоко в безоблачном небе солнце начинало медленно клониться к горизонту.

— Рано, — сказал я. — Я уеду в аэропорт, когда ты будешь еще спать.

Она кивнула.

— А вечер ты посвятишь отцу?

— Ну вообще собирался, но если ты хочешь… Правда, я уделял ему мало времени, но, думаю, он поймет…

Саванна покачала головой:

— Нет-нет, не меняй своих планов. Я хочу, чтобы ты побыл с отцом. Я надеялась, что так и будет, поэтому весь день провела с тобой.

Мы дошли до конца дорожки с безупречно ухоженной живой изгородью.

— Так что ты решила? — спросил я. — Ну, насчет нас?

— Это непросто, — вздохнула она.

— Ну и пусть непросто, — настаивал я. — Я не хочу, чтобы все это закончилось… — Я остановился, не находя слов, притянул к себе Саванну и начал целовать ей шею и маленькие уши, ощущая губами бархатистую нежную кожу. — Я буду часто звонить и писать, когда не смогу звонить, а через год получу новый отпуск. Где будешь ты, туда приеду И я.

Саванна чуть отодвинулась, чтобы увидеть мое лицо.

— Правда приедешь? Я сжал ее в объятиях.

— Конечно. Мне тоже невесело уезжать. Больше всего на свете я хочу, чтобы наш гарнизон находился где-нибудь поблизости, но сейчас я могу обещать только писать и звонить. Я подам прошение о переводе, как только вернусь в Германию, но не представляю, сколько времени это займет и как вообще делаются такие вещи.

— Я понимаю, — пробормотала Саванна. По какой-то причине серьезное выражение ее лица заставило меня занервничать.

— Ты будешь мне писать? — спросил я.

— А то, — хмыкнула она, и мое беспокойство сразу исчезло. — Конечно, буду, — широко улыбнулась она. — Как ты можешь спрашивать? Буду писать тебе каждый день. Я отлично умею писать письма.

— Кто бы сомневался…

— Я серьезно, — сказала Саванна. — В моей семье этим занимались каждые выходные. Мы писали письма дорогим нам людям о том, как много они для нас значат и с каким нетерпением мы ждем встречи с ними.

Я снова поцеловал ее в шею.

— А что я значу для тебя? Насколько сильно ты будешь ждать нашей встречи?

Немного отстранившись, Саванна ответила: