Джон Берендт - Полночь в саду добра и зла

– Но вы же знаете, что случилось с бабушкой, правда?

– Конечно, знаю.

– Тело бабушки послали в Джексонвилл для кремации.

– Да, это я хорошо помню, – поддакнул мужчина. – То была нашумевшая история…

– Крематорий прислал нам ее прах в урне. До похорон на «Бонавентуре» мы поставили урну в прихожей. Но папа был химик, вы же помните?

– И очень хороший, – сказал мужчина. – Самый лучший.

– Папа был очень расстроен и очень сильно сдал. Сак-то после ужина он взял урну, спустился в свою лабораторию и сделал анализ пепла. В урне оказался вовсе не прах бабушки, а дубовая зола. Вы представляете, из крематория нам прислали дубовую золу! Мы так никогда и не узнали, что стало с бабушкиным прахом. Так что, когда умер папа, у нас не было выбора – мы похоронили его в плаще, в котором он умер. Вот поэтому-то я и спрашиваю, кремировали ли молодого человека, застреленного Джимом, и если да, то получили ли назад его прах…

Лайла Мэйхью с мечтательным видом о чем-то задумалась, а ее лысый собеседник выглянул в окно.

– Бог ты мой, – произнес он. – Сюда жалует сама мадам Доуз! Вся в зеленом с головы до пят!

По дорожке к дому шествовала Сирена Доуз под руку с Лютером Дриггерсом. Дама была завернута в пышное боа из зеленых перьев. Ногти на руках и ногах, а также веки были под цвет перьев также выкрашены зеленым.

Уильямс приветствовал почетную гостью на пороге дома.

– Наконец-то к нам прилетела наша изумрудная птичка! – воскликнул он.

– Мне нужно выпить и куда-нибудь пристроить мои лодыжки, – с ходу закапризничала Сирена, поцеловав Джима и прошествовав в гостиную. Устроившись в кресле, она одной рукой поправила страусовые перья, а другой схватила с подноса бокал мартини. Мадам Доуз бегло осмотрела зал. – Мальчик! – крикнула она, узрев приземистого мужчину с фотоаппаратом. – Ну-ка подойди сюда и запечатлей на пленку настоящую леди!

Как только леди снова обрела способность видеть после ослепительной вспышки, она вперила свой взор в миловидную блондинку.

– Не верю своим глазам, – сладко запела Сирена. – Меня зовут Сирена Доуз.

– А меня Анна, – представилась блондинка. – Я приехала из Швеции.

– Разве это не мило? – щебетала Сирена. – И каким же ветром вас занесло в Саванну?

– Ну что вы, такой красивый город. Мне очень понравилось здесь… есть на что посмотреть…

– В самом деле? Просто посмотреть и все?

– Я обожаю архитектуру, а у вас такие красивые дома.

– У вас есть друзья в Саванне? – продолжала любопытствовать Сирена.

– О да, – ответила Анна.

– Так скажите же, кто!

– Полковник Этвуд.

– Давно бы так! – воскликнула Сирена, взбивая перья. – Почему вы сразу не сказали, что приехали в Саванну потрахаться? Мы бы тут же все поняли!

Какой-то темноволосый джентльмен почтительно склонился и поцеловал миссис Доуз руку.

– Сирена, как я рад, что вы смогли наконец встать с постели.

– Полковник Этвуд, вы так добры ко мне. Да ради вас я поднялась бы и со смертного одра.

Полковник Этвуд оказался человеком с весьма разносторонними интересами. Он стал первым человеком в Америке, занявшимся культивированием водяного каштана. Предприятие было поставлено с размахом. Под каштан Этвуд занял пятьдесят акров бывших рисовых полей к югу от Саванны. Но это было всего лишь его хобби. В первую очередь Этвуд покупал и продавал все на свете, начиная с контейнеров и кончая пришедшими в негодность продуктами. Было известно, что он, открыв счет в «Американ-Экспресс», негласно скупил все содержимое десятков складов и трюмов океанских сухогрузов. В ходе одной сделки он купил и продал сто девятнадцать залитых водой спортивных автомобилей, а в ходе другой – четыреста пятьдесят тонн гнилых фиников. Другой областью интересов полковника Этвуда был предмет его же книги «Холодное оружие Третьего рейха». К моменту выхода книги он захватил рынок торговли нацистскими кинжалами, палашами и штыками. Полковник скупил шестьдесят германских предприятий, производящих холодное оружие, вместе с запасами оружия времен войны. Владел Этвуд и личным серебряным сервизом Гитлера – кучей массивных предметов, на каждом из которых было выгравировано АГ.

Сирена во все глаза смотрела на Этвуда.

– Полковник, у вас с собой какой-нибудь из фрицевских кинжалов?

– Никак нет. Только вот эта штучка. – Он вытащил из кармана маленький револьвер и покачал его на ладони. – Знаете, что это такое?

– Конечно, знаю, – ответила Сирена. – Мой покойный муж расколол себе череп именно из такого.