Джон Берендт - Полночь в саду добра и зла

Кроме духовных, экономических, художественных, архитектурных и юридических проблем, которые одни не были в состоянии отвлечь людей от воспоминаний Джиме Уильямсе, существовали проблемы общественные, и их было великое множество. Ходили слухи, что наступили черные дни для карточного клуба замужних женщин, в котором возникла вакансия. Однако, конкуренция за попадание в заветный круг избранных была столь яростной, что за два года клуб отверг все кандидатуры. В клуб не попал никто, и впервые за много лет число его членов стало меньше шестнадцати. Уныние, царившее в клубе, было рассеяно однажды страхом перед пищевым отравлением, охватившим членов клуба во время одного из собраний. Женщины направились домой, как всегда, ровно в шесть часов и, выходя, обнаружили на улице труп любимой кошки хозяйки дома. Кто-то припомнил, что незадолго до этого кошка с аппетитом ела крабовую запеканку. Женщины опрометью бросились по машинам и дружно ринулись в Кэндлеровский госпиталь – промывать желудки. На следующее утро в дом хозяйки зашел сосед и, извинившись, сообщил, что накануне случайно задавил ее кошку.

Ни кризис в карточном клубе, ни катастрофа с кошкой не нашли достойного отражения на газетных страницах. Именно в это время газета объявила о закрытии светской колонки. Собственно, и до этого все светские новости ограничивались списками гостей, приглашенных на то или иное мероприятие, однако, ее исчезновение вызвало резкое недовольство одной из светских львиц Саванны – миссис Веры Даттон Стронг. В своем письме главному редактору – а это было самое длинное письмо, когда-либо опубликованное в газете – миссис Стронг выразила «потрясение и недоверие» по поводу закрытия рубрики, назвав решение издателей «истинно позорным». В словах этих заключалась определенная ирония, поскольку в то время самой животрепещущей темой светских сплетен было состязание характеров самой миссис Стронг и ее мятежной дочери Даттон.

Вера Даттон Стронг, наследница громадного состояния целлюлозного короля Даттона, была единственным ребенком в богатейшей саваннской семье, где родители переодевались к обеду – отец в строгий черный костюм, мать – в вечернее платье. С детства Веру Даттон называли принцессой – естественное для нее прозвище. В свое время она стала Дебютанткой года, на свадьбе ее платье в точности воспроизводило то, которое было на Елизавете II во время ее свадьбы. За свою жизнь миссис Стронг показала себя уравновешенной, сердечной и волевой женщиной. Она основала Саваннскую балетную компанию и стала ее вечным благодетелем. Каждый год, перед балом «Котильон», великосветские мамаши Саванны присылали к миссис Стронг своих дочерей-дебютанток поучиться хорошим манерам. Истинная саваннка, миссис Стронг никогда не бывала в Европе, а в Чарлстон впервые съездила уже на шестом десятке.

Собственная дочь миссис Стронг, Даттон, рыжеволосая красавица с ангельским личиком, не проявляла, в противоположность своей матери, ни малейшей склонности ни к балету, ни к великосветским манерам. В четырехлетнем возрасте дочь начала послушно осваивать азы танцевального искусства в школе Балетной компании. Свою первую танцевальную партию Даттон станцевала в зале Телфэйрского музея – впервые в его истории; для этого случая Вера Стронг наняла оркестр Питера Дачина и заказала ледяную статую Эйфелевой башни для иллюстрации балетной темы «Апрель в Париже». Когда Даттон отдали в балетную школу, девочка впервые начала проявлять строптивость. Она стала прогуливать уроки, пропускать занятия бальными танцами. И в конце концов бросила школу совсем. Даттон вернулась в Саванну и целый год слонялась по дому, периодически ожесточенно пикируясь с собственной матерью. «Я никогда не хотела становиться балериной!» – кричала Даттон. – Это ты хотела ею быть! Но миссис Стронг не желала ничего слышать. «Это чушь! Нонсенс! Ты всегда любила танцевать, иначе у тебя ничего бы не получалось!» После одной из самых ожесточенных ссор Дат тон едва ли не бегом покинула дом и поселилась с одной пожилой женщиной, бывшей когда-то дрессировщицей пуделей Веры Стронг. Даттон остригла волосы, перестала носить юбки, сменив их на джинсы, прибавила в весе и перестала пользоваться губной помадой. В один прекрасный день она пришла к матери и объявила ей, что приняла решение относительно своей карьеры – она пойдет в полицейскую академию, а потом, вернувшись в Саванну, станет копом.