Дорис Лессинг - Расщелина

— Что, что? — забеспокоились женщины.

— Молока! Молока! — умоляли парни.

В сознании женщин Расщелины происходили сдвиги, изменения. Конечно, те, которые только что вернулись из долины, не могли дать молока. Но и они, и Астра с Мэйрой говорили с подползавшими к пещерам товарками, сестрами, соплеменницами. Так или иначе, но две женщины с налитыми молоком грудями подошли к пришельцам-монстрам.

Возможно, это и были матери младенцев, оравших от голода внизу, в долине.

— Идите с ними, — сказали Мэйра и Астра, и пещера тут же опустела. В ней остались только Мэйра, Астра и Первая, за которой они все время наблюдали. Две молодые женщины и два монстра кинулись к горе.

Конечно же, страшно женщинам было, очень страшно. Они взобрались на гору к орлиным гнездам, к барьеру, который всегда казался им краем света. Перед ними открылся вид на обширную долину, на мощный водный поток. Парни довольно толково помогали им спускаться, и вскоре они оказались окруженными толпою монстров, выросших, подходящих им по размерам. Женщинам протянули младенцев, и пришлось подавить естественное отвращение к этим неестественным уродцам, прежде чем приступить к кормлению.

Младенцы присосались к ним так же, как перед этим к оленихам, наелись под внимательными взглядами монстров и орлов. Монстры впервые видели ребенка, сосущего грудь женщины. Младенцы насосались, отвалились от кормилиц, как распухшие пиявки, их отнесли на мягкий мох поспать, отдохнуть после тяжких трудов. А женщинам дали наконец воды, фруктов и испеченных на раскаленных солнцем камнях птичьих яиц.

После этого начались игры, о которых раскалывали Мэйра и Астра, с игрушками палочкой и дырочкой, и парни, сначала голодные, совсем как только что наевшиеся младенцы, ринулись в игру очертя голову, а потом, насытившись, продолжали ее для развлечения и из любопытства.

— А что это? А зачем это? А у тебя? А можно туда палец сунуть?

И женщины забыли про свой страх и начали втягиваться в игру.

Два новых монстра росли, шумели и буйствовали так же, как и Первая, оставшаяся в пещере с Мэйрой и Астрой.

Прошло время, ушедшие вернулись на берег, а вскоре после этого подошел срок родить Мэйре и Астре. Одна родила расщелинку, другая — мальчика (слова такого еще не использовали).

Старух переполняли страх, злость и мстительность. Они велели приставить к каждой роженице сторожиху, задача которой — сразу убить новорожденного, если это маленький монстр. И сторожиха преуспела в этом.

Сразу налетели орлы. Старухи приказали убить орлов. Идиотизм. Орлов — убить! Попробуй! Брошенный в орла вялой рукою камень скользнул по оперению, не причинив птице вреда, а сбросившая камень с распоротым когтями плечом свалилась в море. Орел опустился на кромке волн в том месте, где расщелина пыталась выбраться обратно на берег, и снова отшвырнул ее в море. Она поплыла. Каждая из жительниц Расщелины умеет плавать. Орел проследил за нею и при новой попытке выбраться на

берег снова долбанул в череп каменным клювом, сбросив женщину в воду и чуть не утопив. Она уже готова была распроститься с жизнью, когда орел, издав презрительный крик, взмыл в воздух. Женщины, сжавшись на берегу, следили за избиением. Страх… Драка… Вражда… Возмездие… Старухи сидели, разинув слюнявые рты и хлопая заплывшими жиром веками, злобные, полные страха и ненависти.

Убить орла! Надо же до такого додуматься. Но у детей появились защитники и помимо орлов — вернувшиеся их долины. Они решили при наступлении следующих родовых схваток стоять наготове, чтобы схватить ребенка и передать его поджидающим орлам.

Все меньше оставалось женщин племени Расщелины. Сколько? Но они не говорили: «Нас было шестьдесят, а осталось сорок», или даже «Нас было много, а стало мало». Ни даже «Когда-то все пещеры были заняты, а сейчас только половина». Половина — мы взяли эту долю произвольно.

В мужском лагере ухаживали за младенцами и поджидали новых.

Мэйра и Астра во время беременности говорили о мужчинах и их даре жизни, столь отличном от присущего им, расщелинам. О долине они вспоминали с удовольствием — думаю, мы можем употребить это слово с полным правом, хотя у них в словаре не было ни этого, ни сколько-нибудь с ним схожего. И как только родили, снова принялись собираться в путь. Вроде бы и не хотели, но чувствовали, что должны. Именно должны. Среди множества необъяснимых тайн эта, пожалуй, самая загадочная.

Но на этот раз уйти оказалось не так-то просто. Младенца Астры следовало взять с собой, если не доверять его орлам. И прежнего ребенка Мэйры нельзя оставить. Оставленный на берегу без присмотра столь энергичный, активный младенец долго не проживет. Мэйра и Астра пригласили с собой соплеменниц помоложе. Четыре женщины, одна из них с Новою малолеткой, вышли мимо скалы Убиения, на которую уже давно никого не выкладывали, направились вверх. Когда они дошли до макушки горы, снизу, из долины донеслись радостные возгласы, и все мужское население понеслось навстречу. Женщинам пришлось активно защищаться, дабы их тут же не изнасиловали (понятие изнасилования и обозначающее его слово сформировались гораздо позже). Таким образом они и достигли долины и большого бревна, где проходили собрания. Здесь снова случилось нечто новое, отраженное в дошедших до нас обрывочных хрониках.