Леонид Эгги: Арест

— Тетя Тоня, постоим здесь, я устала.

Она неотрывно глядела в сторону машины На крыльцо райНКВД вышло несколько человек в форме, некоторые с винтовками, Открыли задний борт. Трое с винтовками забрались в кузов со стороны кабины, там для конвоя специально отгорожено место. Стоящие на крыльце встали лицом друг к другу, примерно на расстоянии метра, в руках у них блеснуло оружие Раздалась команда: «Выводи!»

Из открытых дверей потянулась цепочка изможденных людей Стоящие на крыльце энкавэдэшники, как только показывался новый арестованный, торопили его пинками, кулаками Все это сопровождалось веселым матом Один из первых загнанных в кузов попытался приподняться, над прибитыми досками показалась голова. Стоящие у кабины энкавэдэшники чуть ли не в один голос рявкнули: «Ложись, контра!» Никто больше над бортом не показывался Искали место на дне кузова. Последней, поддерживая под руки, вывели женщину в сером платье, с непокрытой головой.

— Мама, это моя мама! Я хочу к ней!

Руки тети Тони, как клещами, охватили Аню.

— Я с мамой хочу, отпустите меня!

Несмотря на Анину худобу, соседка с трудом удерживала рвущуюся к машине девочку. Рядом валялись, упавшие узелки Аня еще раз рванулась, потом как-то обмякла в придерживающих руках — потеряла сознание.

Уложив ее у забора, подложив под голову сверток, соседка метнулась к стоящей неподалеку водокачке, намочила платок. Обтирая Анино лицо, шептала тихонько:

— Долго Господь терпит, придет и на вас погибель, паразиты. Через некоторое время Аня открыла глаза:

— Где мама?

Стоявшей у НКВД машины уже не было. Она катила по разбитой дороге, безжалостно подбрасывая на ухабах свой тщательно пересчитанный груз.

— Пойдем, детка, потихоньку

Никаких мыслей у Ани не было — какой-то оглушающий звон в голове, страшная усталость и слабость не давали ей подняться с земли

Соседка понимала: лазарет около НКВД не устроишь, да и земля холодная Вон, один уже вышел на крыльцо, смотрит на них. Как все унести? Краем глаза видит, как по той стороне дороги мимо комендатуры, быстрым шагом идет ее знакомый с лесозавода. Мимо этих учреждений всегда быстро ходишь

— Федя, возьми узелки, а я девочку понесу!

Видя его нерешительность при смотревшем на них энкавэдэшнике, зло сказала:

— Боишься, что увидит? Мужик называется. Я тебе юбку подарю, раз ты такой трус

Тот молча подошел, отстранил ее, взял девочку на руки. Соседка подхватила фуфайку и передачу

Дома, положив пришедшую в сознание Аню, коротко обронил: «Я приду» и закрыл за собой дверь.

Аня почувствовала обнимающие руки и тихий шепот:

— Сейчас поспи, за Славиком я Юру пришлю. Все будет хорошо

Глаза Ани что-то беспокойно искали в комнате.

— Вот она, — подала ей с подоконника куклу тетя Тоня. — Я ей новое платье сошью, у меня кусочек ситца остался

Аня, прижав куклу к плечу, незаметно для себя уснула и проспала почти сутки. Она не слышала, как Славик играл с Юрой. Чтобы они не мешали спящей Ане своим шумом, соседка забрала их к себе Приходил принесший ее дядя, оставил большого хариуса. Из дальних бараков кто-то, не назвавшись, оставил банку молока и кусочек хлеба

Проснувшись, Аня встретилась взглядом с учительницей. Увидев, что Аня открыла глаза, Анна Николаевна присела у края топчана. Через стенку доносился визг играющих детей

Аня опять взглянула на учительницу и ей стало стыдно, что она думала, будто учительница ее забыла

— Здравствуй! Тебе лучше?

Аня молча кивнула головой

— Ткаченко, я у тебя по поручению директора Ты понимаешь, что твоя мать не вернется? — заметив протестующий взгляд Ани, она поправилась:

— По крайней мере в ближайшие годы. Она хотела совершить серьезное преступление.

— Моя мама не преступница.

— Дыма без огня не бывает Она сама призналась, мы узнали в Органах Ты должна понимать: НКВД просто так не берет

— Моя мама ничего не сделала.

— Тебя можно понять, но она сама призналась В нашем государстве, как сказал товарищ Сталин, дети за родителей не отвечают. Мы будем готовить документы. Как только твою маму осудят, вас без задержки отправят в детдом, иначе пропадете

Сквозь онемевшие губы Аня прошептала:

— Мою маму не за что судить В детдом ни я, ни Славик не пойдем, лучше в Вишере утопимся Уходите отсюда

— Вас и спрашивать никто не будет. Советская власть ни на кого зла не держит Даже на таких, как вы. Ты сама закон нарушаешь Почему в школу не ходишь? Ты обязана иметь начальное образование.