Яков Шехтер - Астроном

– Не остро? – участливо спросила Мирьям.

«Схуг» был безумно жгучим, от небольшой его дозы во рту начинало полыхать адское пламя, но учтивый Моти отрицательно почалал головой.

– В самый раз, – сказал он. – А что во втором источнике?

– Это «История крестовых походов» Жозефа Мишо, – Моше показал нам толстый томик в твердом коричневом переплете. – Тяжелое чтение. Очень много крови. Вот, послушайте.

«Владычество латинян в Иерусалиме должно было быть постоянной битвой; избранный королем Готфрид Лотарингский этого не забывал. Едва вступив на престол священного города, он предпринял поход против мусульман в сопровождении небольшого войска. Готфрид явился перед стенами Аскалона, но внезапно наступившие холода препятствовали начать осаду города, поэтому он ограничился тем, что разорил его окрестности. Затем Готфрид направился на Хеврон, следуя по бесцветным берегам Содомского моря. С набожным восторгом созерцали христианские воины места, полные воспоминаниями Священного писания.

Армия расположилась лагерем поблизости Хеврона, города, где покоятся в каменных гробницах предки Израиля. Мрачное раздумье внезапно опустилось на Готфрида. Возможно, рядом с гробницей патриархов его посетило пророческое ощущение близкой гибели. Страх, внушаемый его суровым нравом, препятствовал соратникам предложить королю совет или утешение.

Такое же раздумье навалилось на всю армию. Доселе бесстрашные, и ни о чем не помышляющие, кроме веры и воинской доблести крестоносцы, вдруг погрузились в глубокую меланхолию. Впрочем, у нерешительности победителей сарацин была объяснимая причина: несколько раз над станом пронесся дракон. Он летел так низко, что наиболее храбрые из лучников, те, что не рухнули на колени, спрятав голову под щитом, пустили в него свои стрелы. Стрелы отскочили от чешуйчатой кожи дракона, словно угодив в каменную стену, а чудовище выпустило из пасти длинный язык пламени.

До того дня рыцари и ополчение встречались с драконами только в рассказах сказителей, поэтому смятение и страх, охватившие стан, не поддаются описанию.

Сделав круг над латинянами, дракон уселся на крепостную стену, и сидел на ней так долго и так неподвижно, что его впору было принять за каменный выступ башни. Перед рассветом чудовище тяжело поднялось над городом и скрылось в облаках.

С большим трудом удалось благородным рыцарям Евстафию Ремботу Кротонскму, Гишеру и Бернару де Сен-Валье восстановить водворить порядок в мятущемся от ужаса стане. Ударь в эти минуты сарацины, гибель армии была бы неизбежной.

Следующей ночью, когда король Иерусалимский одиноко сидел в своей палатке, склонив голову, словно под влиянием особенно тяжкого раздумья, перед ним явился один местный житель – христианский священник по имени Вильгельм. Лицо его выражало печаль и сострадание; остановясь на пороге палатки, священник, казалось, ожидал знака, чтобы приблизиться; он смотрел на короля, и по лицу его струились слезы.

Готфрид пригласил его войти, и спросил, почему он плачет, и не он ли причинил ему скорбь? Получив от короля обещание выслушать его без гнева, священник сказал, что позор носителей святого креста исторгает из его очей потоки слез. Затем он спросил короля, намерен ли он штурмовать Хеврон. Готфрид долго молчал, колеблясь, потом ответил, что, скорее всего, нет, ибо воины его видят в появлении дракона дурное предзнаменование.

Священник Вильгельм упал перед королем на колени, умоляя во имя того, чья смерть явилась Искуплением, атаковать город. Среди арабов и иудеев, населяющих Хеврон, рассказал он, существует поверье, будто посреди гигантского здания, стоящего над могилой

предков Израиля, есть место, именуемое Вратами Милосердия. И будто все молитвы, произнесенные на этом месте, немедленно сбываются. Поэтому тот, кто владеет усыпальницей, владеет и Святой Землей, и коль желает Готфрид, король иерусалимский, удержать в руках власть и корону, он должен непременно завоевать город и построить в усыпальнице христианскую церковь.

– Но почему же не сбываются молитвы сарацин? – с недоверием вопрошал король. Ибо непонятно стало ему, как удалось латинянам овладеть Иерусалимом и всей Землей Иудеи, если слова Вильгельма истинны. Неужели сарацины не молились о победе своего оружия?

И объяснил священник королю, что точное расположение места никто не знает, а внутри усыпальницы есть мечеть сарацинов и молитвенный дом иудеев, и чтобы попасть во Врата Милосердия дважды в неделю обходят старейшины той и другой общины мечеть и молельный дом, и читают на своих языках молитвы и просьбы. Но усыпальница весьма велика и, вероятно, просьбы не попадают в Ворота. Если же сломать разделяющие стены и сделать церковь на всей площади усыпальницы, то непременно молитвы короля будут услышаны.