Александр Кузнецов - Два пера горной индейки

Выйдя на трассу, я поехал потихоньку с правой стороны, обдумывая способ, как достать ружье. Разыскать лесника и попросить у него? Неудобно. Обратиться за помощью к польским друзьям? Но где они возьмут ружье? Знакомые чехи, болгары, немцы, австрийцы и французы тем более не смогут мне помочь. Да если и достанешь ружье, то вряд ли обойдется без скандала — здесь ведь заповедник, а на выстрелы моментально съедется со всех концов народ.

— Проше, пане, до ясней холеры! — оглушил меня неожиданный крик.

Рычащее «р-р-р» прозвучало уже далеко впереди. Меня чуть не сшиб какой-то ас. Задумавшись, я выехал на левую сторону трассы, где нельзя опускаться медленно. Вот он и обругал меня. Правильно, конечно, сделал. И тут у меня мелькнула мысль — рогатка! Ну да! Только рогатка может мне помочь. Без всяких хлопот, без шума я добуду себе желанную птицу, и никто даже знать об этом не будет. Выехав на левую сторону, я начал набирать скорость.

В умелых руках рогатка — настоящее оружие. Мой большой друг, потомственный орнитолог Рюрик Бёме, рассказывал, что тринадцатилетним юношей во время войны он кормил в Казахстане семью, охотясь с рогаткой не только на воробьев, но и на уток. Причем стрелял он изготовленными из глины шариками, поскольку камней в той местности не было. Не раз применял рогатку и мой учитель, известный орнитолог Евгений Павлович Спангенберг. Лучше всего стрелять из рогатки дробью 4 — 6 номера. Но где ее найти в Закопане, городе лыжников и альпинистов?

Вырезав из орешника перочинным ножом рогатку, я отправился в отель. С резиной дело просто: для этого годился резиновый бинт, с которым я делал зарядку. Труднее было с кожицей, куда закладывался заряд. Обойдя отель кругом, я обнаружил на задворках прекрасную помойку. Здесь было чем поживиться. Уж какой-нибудь старый ботинок наверняка можно найти под кучей мусора. Долго я ходил, посвистывал, с независимым видом вокруг помойной ямы и чуть было не начал ее раскапывать, но тут из отеля вышла наша хорошенькая официантка с ведром, полным картофельных очисток, и, обворожительно улыбаясь, спросила меня на ломаном русском языке:

— Почему пан Борода не катается на лыжах? Пан заболел?

— Нет, Крыся, что вы... Все в порядке. Я отдыхаю, — ответил я как можно жизнерадостнее, стараясь не вызвать у нее подозрений, но понял, что средь бела дня мне не удастся проникнуть в помойку.

Крыся вывалила очистки в специальный бак для пищевых отбросов, поправила свой накрахмаленный передник, еще раз улыбнулась и ушла, играя бедрами. Я решил, что вернусь сюда рано утром, когда все еще спят, и отправился вслед за ней. Конечно, можно было попытаться объяснить Крысе, что мне нужно, но она ни за что бы не поняла меня, и моментально весь наш маленький отель знал бы, что бородатый русский мастерит себе рогатку, чтобы стрелять птичек. А мне этого не хотелось. Не только из-за того, что я боялся улыбок и смешков у себя за спиной, но и из чисто дипломатических соображений: я все-таки как-никак представляю в своем лице великую страну. А что бы сказали мне мои товарищи? Или руководитель нашей делегации? Нет, тут надо держать ухо востро!

Ночь я проворочался, боясь проспать, и, только забрезжил рассвет, быстро оделся и прокрался к помойке. Заранее приготовленным проволочным крючком, судорожно разбрасывая мусор, минут пять я копался в помойной яме, пока (о радость!) не нашел старую женскую туфлю. Воровато оглядываясь по сторонам, отрезал я кусок кожи, сунул его в карман и со вздохом облегчения выпрямился. Не успел я сделать несколько шагов, как навстречу мне из дверей отеля вышла Крыся.

— О пан! День добрый, почему пан не спит?

Я покраснел и, сделав неопределенный жест рукой, сказал:

— Люблю утро. Понимаете, когда начинает светать...

Ничего умнее я не придумал. Крыся лукаво погрозила мне пальчиком:

— Ой, пан Борода, смотрите не попадитесь...

Мысли у Крыси работали только в одном направлении. Я подмигнул ей многозначительно и пошел досыпать.

Во время утренней тренировки в лесу была изготовлена отличная рогатка. И опять я видел красноголовых корольков. Но стрелять их было нечем — лес был завален таким глубоким снегом, что до земли не доберешься.

Прекрасные маленькие камешки я обнаружил совсем неожиданно на улицах Закопане. Тротуары города посыпались речным песком, в котором попадались крупные зерна кварца. Это было как раз то, что нужно. Горсткой этих зерен можно с успехом стрелять по мелким птицам.