Александр Кузнецов - Чара

Часть 1. Наследство

Глава 1. День рождения деда

Огонь в камине то затихал, то вспыхивал с новой силой, пытаясь победить серый полумрак зала, еще с вечера окутавший стены здания. Отблески пламени плясали свой нехитрый танец на темных шторах, закрывших почти наглухо окна, которые давно никто и не пытался открыть. Все здесь словно готовилось к таинству перехода хозяина в какое-то новое неизвестное состояние. Так бывает иногда, когда человека настигает иллюзия. И тогда виновнику мнимого торжества, которому сегодня исполнилось 90 лет, кажется, что он добился ощутимого успеха в своей вечной и безнадежной битве со временем.

Дед наотрез отказался праздновать свое 90- летие, заявив, что никого из родни в этот день видеть не желает и что ждет к себе одного лишь внука.

Я любил своего деда, но видел его не часто. За свои 16 лет это была седьмая или восьмая встреча с ним, когда мы приезжали к нему в отпуск вместе с родителями. Это был эрудированный и разносторонне одаренный человек. Все это чувствовалось в его гордой осанке, грамотно поставленной речи с четкой дикцией, в умении поставить ударение на нужное слово. В своем монологе для его лучшего восприятия он мог то усилить голос, то свести его до шёпота и тогда вся его речь превращалась в театральное представление. В каждую нашу поездку к нему он всегда находил время рассказать мне новую историю, может быть даже из своей жизни.

Вот и сейчас, посидев у камина с полчаса после ужина, дед начал свой рассказ. И я, как всегда, навострив уши, отложил в сторону книгу и приготовился услышать его очередную интересную историю.

– То, что ты услышишь от меня сегодня, я не рассказывал даже своему сыну, то есть отцу твоему. Я расскажу тебе сегодня одну историю, которая будет частью моей личной истории, частью моей жизни. Очень важной ее частью. Слушай…

_______

Глава 2. Артамон

– Случилось это со мной в 1918 году. Это было грозное, незабываемое время. В те дни горели дома и целые деревни, горела сама земля, которую поджигали по очереди сердца таких близких, но порой, таких разных людей –то белых, то красных. Мне тогда едва исполнилось 5 лет, и мы с родителями очутились в самом пекле Гражданской войны. Жили мы в селе Жуланиха, находившимся в Мариинской волости Барнульского уезда. Летом 18 года у нас уже хозяйничали Колчаковцы. Одно время в нашем селе располагался отряд во главе с поручиком Романовским. Мой отец был немного знаком с ним и потому принял его на постой на несколько дней. Однако вскоре близ села Сорокино весь отряд Романовского был разгромлен партизанами анархиста Рогова, воевавшего тогда на стороне красных. Как только Роговцы заняли нашу Жуланиху местные сразу же выдали моих родителей, как укрывателей белогвардейцев. Мои мать и отец были в тот же день расстреляны без суда и следствия. А я в тот вечер убежал в лес. Весь вечер и почти всю ночь я скитался по лесу, пытаясь добраться до деревни Завьялиха, где жили родственники отца. Но заблудился в лесу, устал и голодный уснул, зарывшись в первый же попавшийся стожок с сеном.

Там же под утро меня и нашел местный знахарь и по слухам людей колдун – Артамон. Заметив меня в стожке, он подошел ко мне, растолкал меня и спросил:

– Ты чей будешь, малец? Откуда взялся и как попал сюда?

У видев большого, бородатого дядьку, подъехавшего на телеге с лошадью к своему стожку, я сначала испугался и заплакал. Дядька погладил меня по голове и сказал, вернее спросил:

– Родители есть?

– Бы-ы-ли! – еще громче заплакал я, – у-уби-или их…

Он взял меня за руку и как-то тихо так сказал:

– Пошли ко мне. Вместе проживем как-нибудь…

Я перестал плакать, встал с сена и пошел к телеге. Потом обернулся, вздохнул и сказал:

– Проживем как-нибудь, если бить не будешь.

– Не буду, – усмехнулся бородатый мужик.

___________

Глава 3. Учеба

Так началась моя жизнь у Артамона. Что-то он заметил у меня тогда, сразу, как увидел меня. И спросил:

– Хочешь стать колдуном?

– Как ты?

– Примерно, как я.

– А это хорошо или плохо?

– Если будешь помогать людям – будет хорошо, а если вредить – плохо!

Я опять вздохнул и сказал:

– Ну ладно!

Он учил меня всему, что умел, а умел он очень много. Мне иногда казалось, что нет того, о чем бы он не знал и что не умел. И я как губка впитывал от него все премудрости знахарства: изучал травы, их свойства, способы применения. Он учил меня молитвам, заговорам от всех болезней и не только. Уже к 10 годам я мог снимать порчу, заговаривать болезни и снимать боль даже простым наложением руки. К Артамону почти каждый день приходили люди за помощью. Он не отказывал никому. Ему приносили за это хлеб, сало, молоко масло, яйца – в общем продукты. Деньги Артамон не брал. Постепенно он стал поручать мне выполнение части своих лечебных обязанностей, и я потихоньку приобщался к целительству.