Айрис Мердок - Замок на песке

Мор смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду. Потом медленно побрел назад. Он был до глубины души потрясен — и кошмаром звонка, который все еще не умолкал в его ушах, и немотой цыгана. Он тут же решил, что лучше не признаваться в подобных чувствах. Он шел назад сквозь холодный дождь и неподвижность. С каждой минутой света прибавлялось, но оттенок его оставался все таким же мертвенным. Дождь все лил и лил. Но он слышал только свои шаги. Спящие дома окружали его. Он прошел через палисадник и, войдя в дом, обнаружил Рейн в коридоре.

— Ты дал ему денег? — в тревоге спросила она.

— Дал.

— Что он сказал?

— Пробормотал что-то вроде «спасибо» и ушел. Рейн вздохнула, и он снова обнял ее.

Он увел ее в гостиную, задернул занавески и налил бренди.

— Детка, ты провела ужасный час. Мне так больно. Я виноват. Выпей.

Рейн села на софу, держа стакан, а Мор опустился на пол и положил голову ей на колени. И так они сидели долгое время.

Именно эту картину и застала Нэн, когда двадцать минут спустя вошла в гостиную. Она прошла через входную дверь, которую Мор забыл закрыть. Стук дождя помешал влюбленным расслышать шаги. Они увидели ее только, когда она появилась в дверях.

Мор первым осознал, что случилось. Он осторожно отстранился от Рейн и встал. Он уже собрался сказать что-то, но Нэн повернулась, и пробежав по коридору, выскочила на улицу.

Мор хотел тут же бежать за ней, но Рейн произнесла: «Погоди». Она тоже встала. Теперь, когда и в самом деле случилось нечто серьезное, она вдруг стала спокойной. Вот только рука ее, лежащая на его локте, едва заметно дрожала.

— Я должен пойти, — сказал Мор. — Ты подожди здесь. Не уходи. Подожди. — Он старался говорить спокойно.

Второй раз за это утро ему пришлось выбежать на улицу. Он осмотрелся по сторонам. Нэн как в воду канула. То и дело озираясь, он побежал к шоссе. Густая завеса дождя мешала смотреть. Он подбежал к шоссе. То и дело проезжали автомобили и какой-то велосипедист поднимался вверх по холму. Мор оглядывался беспрерывно. Нэн исчезла. Он еще долго бегал по окрестным проселочным дорогам, высматривая ее. Но так и не нашел. Она как будто растворилась в дождливой утренней мгле.

Первое потрясение Нэн испытала, когда услышала, о чем говорят Фелисти с Дональдом. В доме, который Мор ежегодно снимал для своей семьи, поблизости от Суонэйджа, было два телефонных аппарата — один в гостиной, второй в большой спальне. Раздался междугородный звонок; Нэн не успела подойти к телефону, и Фелисити, решив, наверное, что мать еще не вернулась из магазина, сняла трубку и без утайки поговорила с братом. Придерживаясь мнения, что у детей не должно быть секретов от родителей, Нэн подняла трубку параллельного аппарата, находившегося в спальне, и услышала, к своему удивлению, много интересного.

Из их разговора она поняла далеко не все, и вместе с тем вполне достаточно для подозрения, что за этим кроется еще много чего. Нэн какое-то время просидела в спальне, усиленно думая. Сначала ее охватило громаднейшее удивление. Потом гнев. И он смешался с неким даже удовольствием — от появившейся возможности через какое-то время смело уличить мужа в чем-то явно неблаговидном. Дело в том, что после той ссоры накануне отъезда Нэн испытывала легкие угрызения совести. Хотя вовсе не потому, что так холодно отнеслась к планам мужа; в этом вопросе она считала себя совершенно правой — планы эти непродуманные и неуместные; и все же подозрение, что она перестаралась в своем ехидстве, несколько ее коробило. Но услышанного хватило, чтобы ее чувство вины значительно ослабело; одновременно эти сведения, пусть еще не совсем ясные, можно было считать оружием, приобретенным как раз вовремя. Другой вопрос, придется ли им воспользоваться? Скорее всего, нет — потому что очень скоро Билл перестанет с ней спорить и согласится, что все его «лейбористские» прожекты ни к чему. Ведь всю жизнь так, сначала не уступает, кипятится, а потом сдается. И все же очень хорошо, что неожиданно появился такой вот запасной аргумент, хотя, безусловно, и малоприятный.

Однако вскоре именно неприятная сторона вышла на первый план. Нэн не находила себе места. Она глубоко верила и в порядочность своего мужа, и в его здравый смысл, и именно поэтому в первую минуту восприняла случившееся всего лишь как мимолетный промах с его стороны, который даст ей такое же мимолетное преимущество. Но ее мысли упорно возвращались к мисс Картер. Восстанавливая в памяти ее облик, она постепенно начинала понимать, какое это хитрое и коварное существо. И какая там наивность! Нет, в каком-то смысле она и в самом деле наивна. Такого разряда девицы способны «наивно» вынашивать самые мерзкие планы, обманывая даже самих себя, живя в атмосфере настолько пропитанной ложью, что в ней невозможно отличить ложь от правды. Неужели Билл влюбился в нее? А что, такие кошечки наверняка могут растрогать сильный пол, пробуждают желание успокаивать и утешать, свойственное всем мужчинам, особенно среднего возраста.