Айла Дьюар - Непричесанные разговоры

– Ты ее знаешь? – спросил он, с трудом изображая равнодушие.

– Да, – ответила Эллен. – Это Кора О'Брайен. Моя подруга. Познакомить?

– Нет-нет, – покачал головой Стэнли. – Не хочу осложнять себе жизнь.

– Тебя не просят заводить с ней роман. Просто сходите выпить, поболтать.

– Слишком дорогое удовольствие.

– Кора не такая! – бросилась на защиту подруги Эллен. – Кора удивительный человек.

Стэнли не стал спорить.

Откупорили еще бутылку, попробовали приношение Стэнли – мягкий камамбер и проволоке.

– Кора, – поддел Джордж, – есть еще порох в пороховницах?

– Завидуешь? – парировала Кора. – У меня-то есть, а у тебя был, да весь вышел. В твои-то годы.

– Как ты угадала? – улыбнулся Джордж. Это была их любимая шутка. При встрече они не говорили друг другу «Привет!» или «Как дела?». Вместо этого Джордж неизменно спрашивал: «Есть еще порох в пороховницах, Кора?» Корины ответы всегда его смешили. Всякий раз Кора отвечала по-разному.

– Есть еще порох в пороховницах, Кора?

– А как же? Куда без него простой девчонке вроде меня?

– Кора, есть порох в пороховницах?

– Еще бы! Я сама как порох!

– Есть порох в пороховницах, Кора?

– А у тебя, Джордж, с твоим-то темным прошлым? Если расскажешь мне о своем, я тебе поведаю о своем.

– Кора, милая моя, небольшое это удовольствие.

– Ты когда-нибудь изменял Рональду? – спросила Эллен у Джорджа, когда Рональд вышел из комнаты.

– Боже мой, ну как же ты старомодна! – вздохнул Джордж. – Разумеется, да. Дорогуша, кто в наше время хранит верность? Все изменяют, хотя бы в мечтах. Я слишком неуверен в себе, чтобы не изменять. Мне нужно вновь и вновь убеждаться в своей привлекательности. От этого зависит и мое желание, и самоуважение. Можно сказать, моя неуверенность придает нашим отношениям блеска.

– Опять ты за старое! – поддразнила его Эмили.

Джордж просиял:

– Да, вы уже не раз это слышали.

– Разумеется, – подтвердила Эмили. Раа-ааазумеется. И, как только Рональд вернулся к столу, доложила: – Эллен углубилась в подробности ваших отношений.

– Боже праведный! – ужаснулся Рональд. – Надеюсь, у девочки здоровое сердце и выносливый желудок. История наша не из приятных.

Все заулыбались. Эллен часто видела, как летними вечерами Рональд и Джордж возвращаются из бара рука об руку, чуть ли не в обнимку. Без конца переругиваются, и их тихое ворчанье звучит почти как песня. Эллен завидовала им. «У меня никогда не будет друга, спутника, любовника», – жалела она.

– Эллен хотела знать, изменял ли ты Джорджу, а Джордж – тебе.

– Теперь узнала, – вставил Джордж.

– Видишь ли, – объяснила Эмили, – их странности превосходно уживаются друг с другом. Вот почему их водой не разольешь. Они знают друг о друге все. Не то что вы с Дэниэлом.

– А что мы с Дэниэлом? – Эллен подлила вина себе и остальным.

– Ваши странности уживаются хуже некуда, – ответила Эмили.

– То есть? – переспросила Эллен.

– То есть, – Эмили плюхнула на тарелку кусок камамбера и громадную кисть винограда, – Дэниэл просто-напросто не умеет давать.

– Это уж точно, – кивнула Эллен чересчур решительно, как человек, выпивший слишком много вина явно и водки тайком.

– А ты, напротив, – Эмили строго посмотрела на Эллен, – совершенно не умеешь брать.

Кора, ласково глянув на подругу, подняла палец:

– Эмили угадала самую твою суть!

– Сделаю-ка я кофе. – Эллен с трудом поднялась из-за стола, кое-как доковыляла до кухни, и стоило это героических усилий. Чуть погодя вернулась с кофеваркой и пятью чашками вместо шести. – Странно, – удивилась она, – у меня было шесть одинаковых. Не припомню, чтобы я одну разбила.

Стэнли и Кора вместе возвращались домой на такси. Стэнли вышел, заплатил и проводил Кору до подъезда. Прислонился к дверному косяку. В те далекие золотые времена, когда еще не было ни спутниковых антенн, ни горных велосипедов, а дети были маленькие и рано ложились спать, Кора любила стоять здесь, прислушиваясь к звукам из соседних квартир. Робинсоны наверху жарят картошку, Лоуренсы ссорятся. Где-то слышен тихий стон: кто-то занимается любовью. И Кора зажмуривала глаза, пытаясь побороть зависть ко всем этим кулинарам, спорщикам, любовникам. Никто из них не одинок.

– У меня есть теория о плохоньких квартирках и куртках-алясках, – начал Стэнли.

– Квартирки здесь не такие уж плохонькие. Даже уютные, и мне нравится, когда соседи так близко.

– Если бы не секс, – продолжал Стэнли, – не было бы ни многоквартирных домов, ни курток.