Анастасия Чекмарева - I am enough. Просто. Ешьте. Еду.

Перед супермаркетом был цветочный киоск. Мы зашли купить мне букет. Я хотела бежать куда-то, плакать, истерить, дыхание начало учащаться, появилась паника и ощущение безнадёжности и никчёмности моей жизни: «Я много съела, что мне делать, как мне теперь жить, что со мной?» Я хотела сбежать, только не знала, куда.

Муж вышел с цветами, но мне они были совершенно не нужны. Я хотела только того, чтобы во мне не было всей съеденной еды. Андрей, прости меня.

Мы зашли в магазин, я взяла грильяж и что-то ещё. Пока шли до дома, я съела почти всё сладкое. Сейчас я понимаю, как запутался мой организм, как он мёл, бедный, эти конфеты со скоростью сверхмощного пылесоса: «Калории, мы едим калории, ура! Еда! Ешь эти калории, Настя, пожалуйста, ешь. Живи!»

Я так активно ела грильяж, что мои зубы увязли в липкой основе, я даже уже не могла поставить верхнюю челюсть на нижнюю, так как всё было в конфетах. Но я продолжала их засовывать себе в рот, «ведь завтра уже ничего снова нельзя!»

Иногда мне жаль прошлую себя. Организму не давали нормально есть, он выпрашивал еду, чтобы вернуть здоровое функционирование и начать жить полной жизнью. Уничтожались тысячи и тысячи калорий, когда здравый смысл мог «достучаться», но ОРПП возвращало меня в русло отработки, затем снова не хватало калорий и снова биндж.

Я не выходила из замкнутого цикла – это огромный стресс и сильная моральная боль: ты унижаешь и ненавидишь сам себя.

Удивительно то, что только один биндж из череды больших перееданий для меня не был ужасен. Я до сих пор не знаю, почему. Вероятно, мозг и тело просто устали. У них не было сил даже на то, что я хотела возмущаться. Я всегда ругала себя за безволие уже в процессе первого укуса «неправильной» еды, но в тот раз было совершенно иначе.

Учащались бинджи, я всё тщетно их пыталась остановить, а их становилось всё больше и больше.

В сентябре 2015 я, Андрей и мой отец пошли в театр. Перед выходом я наелась орехов, как будто рвалась с цепи, потом, наконец, вырвалась, и давай их есть. Естественно, я себя жутко ругала, уже на ужин «назначила» себе блинчик из одного яйца и клетчатки.

Собрались в театр, поехали. Я еле как высидела представление, потому что думала, что день я запорола «своими дурацкими орехами». К тому же мысль «вечером придётся есть этот стрёмный блинчик, который не даст мне сытости, но калории-то уже за день все съела, так что успокойся, пожалуйста» меня очень раздражала.

Мы выходим из театра, идём к метро. На улице было здорово: сентябрь был очень тёплым. Отец говорит: «Давайте по мороженому!» Андрей отвечает: «Я не хочу есть». Я начинаю метаться: «Есть мне? Не есть мне? У тебя и так уже перебор калорий сегодня, давай биндж! Нет, не надо, вот съешь блинчик и будет относительно нормально по калориям! Нетнетнетнет давай наедимся, это же так вкусно! Насть, стоп. Просто. Перетерпи. Этот. День!» Почему моя голова не взорвалась от этих голосов, я не в курсе. Но должна была.

Мы проходили мимо небольшого магазина. Зашли. Отец взял одно мороженое и какой-то батончик. Я всё-таки решила повиноваться своему любимому принципу «сгорел сарай, погорай и хата». Я начала брать козинаки, несколько порций мороженого, схватила кокосовый батончик. Мне ничего не сказали: «Ну, взяла она столько и взяла» – но в моей голове происходили жуткие войны «остановись VS не останавливайся», пока я со спокойным видом смотрела на отца на кассе, как он оплачивает, что мы выбрали.

Во рту было ужасно сладко: я ела мороженое, потом сразу же хрустела козинаком, потом в ход шёл батончик. Я пыталась сохранять спокойствие после съеденного.

Мы вышли на улицу. Я ем. Идём к метро. Я ем. Заходим в метро. Я ем. Едем в метро. Я ем.

Я прекрасно помню, как я шла и радовалась , что ем сладости. Я отодвинула в мыслях все отработки, идиотские «клетчатные» блинчики. Я просто шла, ела мороженое и радовалась, хотя ОРПП кричало мне в уши: «Да какого чёрта ты радуешься? Ты же так набираешь вес!» Я не знаю, что это было за просветление. За все 5 лет оно было именно в тот день и ни в какой другой.

Обычно в периоды после бинджей я начинала так волноваться, что не могла сидеть на месте. Изнутри будто что-то поднималось, я ходила из угла в угол, постоянно вздыхала и не знала, «куда мне себя деть вот такую, с тысячами калорий в животе, куда мне податься-то со всем этим теперь??» Но тогда, хотя бы ненадолго, у меня получилось быть спокойной и радоваться еде.