Джонатан Франзен - Поправки

– Могу сразу тебе сказать: Кэролайн ни за что не согласится уехать из Филадельфии, – ответила Дениз. – Пустые мечты. Если хочешь увидеть внуков на Рождество, придется тебе поехать на Восток.

– Дениз, я спрашиваю, чего хочешь ты. Гари говорит, у них с Кэролайн еще ничего не решено. Мне нужно знать, будет ли для тебя Рождество в Сент-Джуде чем-то по-настоящему, по-настоящему важным. Ведь если мы все решим, что для нас важно в последний раз собраться всей семьей в Сент-Джуде…

– Мама, если тебе удастся это организовать, я не против.

– Мне понадобится всего лишь небольшая помощь на кухне.

– Я помогу тебе на кухне. Но я смогу приехать дня на два-три, не больше.

– А на неделю?

– Нет.

– Почему?

– Мама!

– Черт! – вновь донеслось из гостиной, когда что-то стеклянное, вероятно ваза с подсолнухами, ударилось об пол и, судя по звуку, развалилось на куски. – Черт! Черт!

Нервы Инид были на пределе, с перепугу она сама чуть не выронила бокал, и все же очередное несчастье – что бы там у Альфреда ни случилось – даже порадовало ее: теперь Дениз хотя бы отчасти поймет, с чем ей приходится изо дня в день, с утра до ночи иметь дело дома, в Сент-Джуде.

Вечером того дня, когда Альфреду стукнуло семьдесят пять, Чип, сидя в одиночестве на Тилтон-Ледж, искал сексуального удовлетворения в объятиях красного плюшевого кресла.

Начало января, заросли вокруг Свалки сочились сыростью тающего снега. Плотские подвиги Чипа освещало лишь зарево над супермаркетом в центре Коннектикута да мерцание электронных табло домашней техники. Стоя на коленях перед креслом, он принюхивался к плюшу, скрупулезно, дюйм за дюймом, в надежде отыскать аромат Мелиссы Пакетт, который мог же сохраниться в обивке и восемь недель спустя. Он так усердно нюхал, что обычные, хорошо знакомые запахи – пыль, пот, моча, застоялый табачный дым, едва уловимый след женщины – смешивались, становились неразличимыми и приходилось поминутно прерываться, прочищать нос. Чип зарывался губами в ямки с пуговицами, сцеловывал из них скопившиеся волоконца, пыль, крошки и волоски. Он определил три местечка, где ему мерещился аромат Мелиссы – во всех случаях недостаточно резкий, небезусловный, и после долгого и изнурительного исследования выбрал наиболее вероятное из этих мест, возле пуговицы чуть пониже спинки, сосредоточив на нем свое обоняние. Одновременно Чип обеими руками надавливал на другие пуговицы; прохладный плюш, соприкасавшийся с его пахом, чуточку напоминал кожу Мелиссы, и в конце концов ему удалось до такой степени убедить себя в реальности ее аромата, в реальности реликвии, еще находившейся в его власти, что он сумел довести акт до конца. А потом скатился со своей покорной рухляди и остался лежать на полу со спущенными штанами, уткнувшись головой в сиденье кресла. Еще час прошел, а он так и не поздравил отца с днем рождения.

Чип выкурил одну за другой две сигареты. Включил телевизор, кабельный канал с непрерывным показом старых мультфильмов «Уорнер бразерс». Синеватое мерцание экрана осветило груду конвертов, которые он всю неделю, не вскрывая, швырял на пол. Три письма от нового декана, зловещее послание из преподавательского пенсионного фонда и еще один конверт из отдела, ведавшего распределением жилья, с надписью «Уведомление о выселении».

Несколькими часами ранее, потратив уйму времени на то, чтобы обвести синей шариковой ручкой все заглавные «М» в первой части «Нью-Йорк таймс» месячной давности, Чип пришел к выводу, что у него обнаруживаются явные симптомы депрессии. Поэтому, услышав телефонный звонок, он решил, что человек, страдающий депрессией, так и будет сидеть, уставившись на экран, закурит очередную сигарету и, не выказывая никаких эмоций, полюбуется очередным мультиком, а со звонком пусть разберется автоответчик.

Вообще-то первая его мысль была вскочить на ноги и пойти к телефону, с легкостью уничтожив плоды прилежной растраты целого дня, – эта мысль ставила под сомнение подлинность его страданий. Не умел он до конца утратить желания и контакт с реальностью, как депрессивные пациенты в книгах и кино. Когда Чип приглушил телевизор и поспешил в кухню, ему показалось, он не способен даже на такую малость, как по всем правилам развалиться на куски.

Застегнув штаны, он включил свет и поднял трубку.

– Алло?

– Что происходит, Чип? – Дениз не теряла время на приветствия. – Я только что говорила с папой – ты еще не звонил ему!