Айрис Мердок - Дитя слова

— Я не думала, что Хилари придет.

— Извините, Кристофер, никто ни в чем вас не винит. Мне хотелось поговорить с вами по поводу пантомимы, но не сегодня.

— А я хочу, чтобы Кристофер остался, — сказала Лора. — Кристофер, вы должны остаться.

— Во всяком случае, с Лорой я не спал, — объявил я Фредди. — Верно, Лора? Ведь вы об этом думаете?

— Я лучше пойду, — сказал Кристофер.

— Кристофер, я запрещаю вам уходить, — сказала Лора.

— А ужинать мы сегодня будем? — спросил я. — Я ужасно голоден.

— Мне безразлично, что вы делали или чего вы не делали, — сказал Фредди. — Я не желаю вас больше видеть в этом доме.

— Мне что, теперь же уйти?

— Хилари, я запрещаю вам уходить, — сказала Лора.

— Фредди, вы действительно взялись не за тот конец палки.

— Вы ходите к нам уже не один год, — сказал Фредди, — и только портите нам четверги. Мы отклонили из-за вас сотни приглашений. Мы развлекали вас, мы кормили вас, мы сидели дома и умирали от скуки, слушая вас, а вам за это время ни разу в голову не пришло угостить нас хотя бы стаканом вина.

— Стаканом вина? Вы хотите сказать — у меня дома? Я не представлял себе, что вы согласитесь прийти.

— Ну, какое имеет значение, — сказала Лора, — то, что Хилари не…

— Фредди, извините, пожалуйста, если бы я мог хоть на секунду подумать, что вы хотите, чтобы я пригласил вас к себе…

— Ничего я не хочу! — сказал Фредди. — Можете не волноваться!

— Но, по-моему, вы сказали…

— Мне, пожалуй, лучше уйти, — сказал Кристофер.

— Никто не выйдет из этой комнаты, — объявила Лора.

— Лора, — сказал я, — скажите Фредди, что все было не так, как он думает.

— Вы ходите к нам уже не один год, — продолжал Фредди, — напиваетесь тут, как сапожник, и считаете это в порядке вещей — и за все время ни разу слова «спасибо» не сказали, зато вздумали устраивать интрижки за моей спиной. Я знаю, что ничего страшного не произошло, — Лора все мне рассказала…

— Ничего я не рассказывала, — объявила Лора.

— Я знаю, что ничего страшного не произошло, но все это омерзительно, и я не желаю это терпеть. Благодарение Богу, у вас хоть хватило чувства приличия подать в отставку.

— Я подал в отставку не из-за Лоры!

— В вас так мало от джентльмена, что вы даже сознаться не можете.

— Джентльмен вовсе не обязан признаваться в том, чего не было, даже в подобной ситуации.

— Вы дрянь, настоящий хам. Просто не могу себе представить, почему я до сих пор этого не понимал. Конечно же, можно было ожидать такого…

— От человека, вылезшего из канавы.

— При чем тут это?

— Пролетарии, не ходившие в частную школу, естественно, не умеют себя вести.

— Я, наверное, мог бы простить вас за то, что вы влюбились в мою жену…

— Но я не влюблялся в нее, я не…

— Уже само это отрицание настолько мерзко…

— Да не влюблен я в Лору!

— Вы сказали Томми, что влюблены.

— Я, возможно, и поддерживал в ней это заблуждение, чтобы она от меня отстала. Томми была абсолютно уверена, что у меня появилась другая женщина…

— Хилари, — сказала Лора, — как вы можете так лгать…

— Разве это ложь, неужели?..

— Я знаю, вы пытаетесь помочь мне, но сейчас куда лучше сказать правду, и к этому я призываю всех нас.

— Я, право же, должен идти, — сказал Кристофер. — Я уверен, вам будет куда легче объясниться без меня.

— Но, Лора, дорогая, я же говорю правду!

— Я согласен с Кристофером, — сказал Фредди, — пусть он идет. А мы, то есть те, кого это касается, разберемся во всем сами.

— Но его это тоже касается.

— Нам не нужны «свидетели». Меня не интересует, что видел Кристофер.

— А он ничего не видел.

— Я только налью себе еще, — сказала Лора.

— А можно и мне? — сказал я. — Я сегодня еще ничего не пил.

Лора налила себе чистого виски. Я подошел к столу плеснул себе изрядную дозу джина и вермута. И вдруг увидел, что Кристофер дрожит.

На Лоре было элегантное неброское платье из синего твида; волосы ее, хоть и не уложенные в прическу, аккуратно лежали вдоль спины. Они были, конечно, далеко не такие длинные, как у Бисквитика. Выпуклые карие глаза горели, как у бешеной лошади, говорила она еще пронзительнее, громче и назидательнее, чем всегда. Она казалась опытной больничной сиделкой, взявшейся за излечение больного, попавшего в аварию, или стареющей актрисой в роли леди Макбет, которую она намеренно сдержанно играла. Она выпила строго определенное количество виски, словно это было лекарство. Виновата во всем я, — объявила она.