Алексей Митрофанов - Юлия

– Давай, – согласился он.

– Иди к выходу, – велела она. – Я переоденусь и нагоню.

Сергей маневрировал к дверям, размышляя о том, почему она решила, что может им командовать. Ведь это он должен был бы ей сказать: «Жди меня там-то, я нагоню».

Его догнал Иван.

– Сергей, простите, вам случайно для съемок второй режиссер не нужен?

– Может быть.

– Я, в принципе, свободен, кроме Джульетты. Сергей нашел взглядом Клару. Она выговаривала видеооператору, снимавшему клип.

– И чего ты в монитор глядишь, когда снимаешь? Почему не в глазок? Оператору к очку надо прилипнуть, то есть к окуляру. Педерасты темные!

– Ладно, – согласился он, желая отвязаться.

У Джульетты тоже оказался мотоцикл, он стоял за студией. На нем она и подъехала к заждавшемуся Сергею.

– Я думала тебя подвезти, а оказалось – мы родственные души, – сказала она.

Мотоциклы полетели по политым уборочными машинами, сверкающим в фонарях киевским улицам.

– Здорово мы их, ха-ха! – веселилась Джульетта. – Пусть теперь. Были и сплыли.

– Куда поедем? – спросил Сергей.

– Куда глаза глядят, – Джульетта хихикнула. – Или пригласишь в гостиницу музыку слушать? Поехали, я тебе лучше Киев покажу.

Они полетели вперед. Через некоторое время Сергей признал – ночной Киев действительно красив. Не уступает ни Москве, ни Питеру, ни европейским столицам. Особенно впечатлили его мосты через Днепр и набережные.

Остановились у телецентра, откуда открывался вид на гору. Подсвеченные прожекторами, играли купола Киево-Печерской лавры. Сергей наклонился, чтобы обнять Джульетту, поймать губы.

– Ты на Майдане выступаешь? – спросил он.

– А как же! Почти каждый вечер. Мы за Виктора Андреевича всей душой. Ты знаешь – его травили.

Лобенко сделал кислую мину.

– Платит?

– Платит не платит! Какая разница! Я бы и бесплатно стала петь.

– Нисколько не сомневаюсь, – Лобенко чихнул.

– Простыл? Поехали ко мне, – пригласила Джульетта.

Она привела Сергея в скромную двухкомнатную квартиру.

– Это мамина, – коротко пояснила она, – в моей сейчас идет ремонт, а на даче живут гости. Проходи на кухню. Можешь не разуваться, я не люблю мужчин в тапочках.

Сергей прошел на кухню. Из вежливости он скрыл презрение к недорогой обстановке.

– Как насчет коньяка? – предложила Джульетта.

– Найн, я за рулем.

– Ты что же, на ночь не останешься? – удивилась она. – Коньяк – и никаких отговорок. Тоже мне, пай-мальчик! Знаешь, я прогнала недавно одного человека, совсем прогнала. Он украл у меня бутылку виски из бара. Представляешь?

«Почему это все бабы называют бывших любовников „одними человеками“? – заскучал Сергей. – Как будто сговорились. Говорили бы, что ли, для разнообразия „один человек“, „другой человек“, „восьмой человек“, „девяносто третий человек“.

– Нет, – сказал он.

– Что нет? – не поняла Джульетта.

– Не представляю. Он алкоголик?

– Кто?

Сергею вспомнился анекдот про чукчей и стук в дверь.

– Вор, – терпеливо пояснил он.

– Просто подонок. Попроси – дам десять бутылок. Но красть! Я столько для него сделала – и вот благодарность. Ненавижу подлецов.

– Не наводи тоску.

– Действительно, как за стол, так про дерьмо. Слушай, я проголодалась. У меня осетинский пирог остался. Будешь?

В дверь позвонили.

– Кого там черти несут? – поморщился Сергей.

– Сосед, наверное, дядя Вася. Услышал – в кои-то веки я приехала.

Дядя Вася явился в трико и тельняшке, с бутылкой горилки в одной руке и свежесоленой кефалью – в другой.

Начались обнимания.

– Джульетточка, солнышко! Расцвела да похудела как!

Сергей сидел, положив нога на ногу, не вмешивался. Дядя Вася заметил его.

– А это что за король?

– Мой новый знакомый, Сергей. Звезда журналистики из Москвы.

– Да вижу, наш хохол, морда широкая. Только чего-то дуется как мышь на крупу. А мы – по-простому!

Отставив в сторону коньяк, дядя Вася разлил в стаканчики самогонку.

– Ты ведь у нас тоже звезда, – сказал он, – а я тебя с пеленок почти помню. Ну, давайте по чуть-чуть!

– Вы мне зря налили, – отказался Сергей, – я пить не буду.

– А чего? За встречу же с Джульетточкой. Я по тридцать грамм всего налил. Почти год ее не видел.

– Не видел – так пей! – грубо отрезал Сергей.

Дядя Вася и Джульетта чокнулись, выпили. Сергей насыпал на стол белый порошок, сделал дорожку пластиковой картой и прошелся по ней свернутой в трубочку стодолларовой купюрой. Зажмурился, тряхнул головой.