Олег Рой - Дом без выхода

– Еще бы! – усмехнулась Виолетта. – Я столько усилий к этому приложила. Но, знаешь, по-моему, для нее он все-таки слишком хорош. Это будет мой мужчина, а ей потом найдем чего-нибудь попроще. Молодая еще, может и подождать.

– Однако с Марьяной вы решили... – возразила было Старуха, но Виолетта перебила ее:

– Для Марьяны важна цель, а не средства! Ты же помнишь, что все детали она отдала на откуп мне. А у меня сейчас как раз зреет такой план!.. О, да Марьяна просто рот разинет!

Энергия так и переполняла Виолетту. Не в силах усидеть на месте от возбуждения, она поднялась и принялась расхаживать по комнате, то и дело затягиваясь сигаретой – теперь она наконец-то могла позволить себе любимое «Собрание».

– Значит, так. Первым делом надо будет позвонить Игнатьеву. Он, по слухам, теперь большим милицейским начальником стал.

– Ох, Пашенька, хороший был мужик! – одобрительно кивнула Старуха. – Бравый, что твой гусар! И чего ты его, дура, бросила?

– Не твое дело. Надо было – и бросила. Потом нужно будет найти Никиту Ордынского, где он теперь может быть – ума не приложу.

– А этого правильно сделала, что бросила. Пустой был мальчишка, не пара тебе совсем. Да что с него взять – одно слово, актеришка!

– Дальше идет Яков. С ним все в порядке, я точно знаю, он у меня под контролем. Жив-здоров, клиника его процветает...

– И вот Яков твой мне тоже никогда не нравился. Скользкий какой-то, глаза так и бегают...

– А еще понадобится из кладбищенских кто-нибудь. Лучше бы из крематория. Может, Клавдия разыскать, если он еще там, конечно?

– Какого такого Клавдия?

– Забыла, что ли? Поэт, высокий такой, с бородой, у Игоря под началом работал.

– Ах этот? Лохматый, с безумными глазами, борода вечно всклокочена? Тьфу, вспомнить противно! Этот-то тебе на фиг сдался?

– Так я же тебе говорю, он в крематории работал. Его, понимаешь ли, это на поэзию вдохновляло! Да, Клавдий – это очень удачный вариант, только бы он еще там оставался...

В своих мучительных поисках работы и денег Виолетта все-таки обращалась не ко всем знакомым. Она изначально привыкла сортировать людей вообще и бывших любовников в частности по степени важности и видам помощи, которую они могли оказать. Кого-то можно было дернуть по любому пустяку, например, попросить перевезти шкаф на дачу, но было немало и тех, кого она до поры до времени берегла. Так, Виолетта не сомневалась, что, скажем, Игнатьев наверняка пристроил бы ее на службу куда-нибудь в МВД, а Белецкий, стоило бы ей только напомнить ему о той неприятной истории с журналистом, обязательно ссудил бы значительной суммой денег – и все же она не спешила набирать их телефонные номера. Она знала, что эти люди могут ей быть полезны в совсем других, возможно, еще более важных делах, и не использовала их до тех пор, пока не возникнет такая необходимость. Но вот теперь, похоже, такой момент настал.

– Да-а, на все эти встречи понадобится время, и немало! – протянула Виолетта. – Что бы такое придумать?

– Чего проще? – пожала плечами Старуха. – Скажи, что захворала, отпросись в поликлинику. В крайнем случае, можно даже в больницу лечь.

– Нет, больница – это слишком рискованно. Не дай бог, вздумают навестить или позвонят врачам о здоровье справиться. С поликлиникой всяко проще. Остановлюсь, пожалуй, на дантисте. К ним надо долго ходить, за один раз обычно не разделаешься. Завтра же разыграю зубную боль!

– А не поверят тебе! – съехидничала Старуха. – Слишком уж у тебя последнее время физиономия довольная!

– А ничего, я сделаю такое же выражение лица, как у тебя. Тогда они сами побыстрее меня к врачу погонят, только чтобы этого не видеть!

– Пресвятая дева, глазам своим не верю! Ужель она, прекрасная Виола? Дай посмотреть на тебя! – Завидев Виолетту, Клавдий начал было подниматься со скамейки, да так и замер, разглядев ее получше. – Все так же демонически хороша! О время, ты над ней не властно!

Он взял лежавший рядом букет чахлых ромашек, неловко стал на одно колено и вручил ей:

– Прими, о муза, скромный дар поэта!

– Спасибо, я так тронута! – Виолетта прижала цветы к груди, стараясь ничем не выдать своих чувств. Выглядел поэт ужасно, он весь как-то высох и сделался еще более неопрятным. Борода и шевелюра, все такие же лохматые, заметно поредели, дужка на очках была сломана, во рту не хватало нескольких зубов.

«А ведь он лет на десять младше меня!» – пронеслось в голове у Виолетты.

– Я так рада тебя видеть! – Она улыбнулась, для чего ей пришлось сделать над собой неимоверное усилие.