Олег Рой - Дом без выхода

День не задался с самого утра, точнее, еще с ночи. Вечер Виолетта традиционно провела на веранде с Тиной, но сразу после полуночи гувернантку позвали в детскую. Накануне Сашура съел какую-то гадость (последние дни он почему-то стал все тянуть в рот, как маленький) и отравился. Тина как ни в чем не бывало отправилась спать, а Виолетта до утра пробыла сестрой милосердия. Мальчику было плохо, его тошнило, он капризничал, и няня сидела у его кроватки, поила жиденьким чаем, уговаривала принять лекарство, утешала, гладила по головке, а сама просто с ног валилась от усталости. Едва ее воспитанник затихал, она клала голову на руки и тотчас проваливалась в сон – но Сашура сразу же просыпался, и все начиналось вновь. Полегчало ему только перед рассветом. Он наконец заснул, и Виолетта тоже отключилась – прямо в детской, свернувшись калачиком в кресле. Она уже давно забыла, что такое бессонница – за три с небольшим месяца, проведенных в этом доме, она устала так, как не уставала за всю свою жизнь, и, едва добравшись до постели, засыпала как убитая. Сейчас она проспала минут сорок и проснулась от чувства жуткого дискомфорта – в неудобной позе онемела вся левая половина тела, и ломило, казалось, все кости и все суставы. Было уже совсем светло. Ребенок спал и выглядел вполне сносно, только волосенки слиплись от пота. Виолетта машинально поправила на нем одеяло, подождала пару минут для успокоения совести и тихонько выскользнула из комнаты. Ноги в туфлях-лодочках на высоких каблуках за ночь сильно отекли, и каждый шаг доставлял мучительную боль. «Будто андерсеновская Русалочка», – усмехнулась про себя гувернантка.

Утро было серым, пасмурным, нерадостным. Виолетта поежилась в легкой блузке, зябко повела плечами, еле прикрытыми тонкой тканью. «А что ты хочешь – август! – сказала бредущая рядом Старуха. – Лето проходит. Вот так и жизнь пройдет. Как ни выпендривайся, ни строй из себя молоденькую – а здоровьишко-то уже не то...» И у Виолетты даже не было сил прикрикнуть на нее. Еле живая, она вползла в свою комнату, сбросила одним комком одежду и обувь, чего обычно за ней не водилось, и упала в постель, даже не смыв с лица косметику – этого она себе не позволяла вообще никогда. Но едва она уронила голову на подушку, как раздался стук в дверь. «Боже, что еще случилось? Неужели опять Сашура? Зря я все-таки не вызвала врача! Что же теперь будет?» С огромным трудом Виолетта поднялась, не попадая в рукава, накинула халат и на ватных ногах подползла к двери. В коридоре стояла Тина. Она смущенно и радостно улыбалась, лицо ее разрумянилось, глаза блестели, и Виолетта поняла, что ее хозяйку просто распирает от желания чем-то с ней поделиться.

– Не спите? – Тина проскользнула мимо нее в комнату и развалилась в кресле, перекинув через подлокотник обтянутую джинсами худую ногу. – И мы уже поднялись. Стас в свою качалку пошел, а я решила с вами поболтать.

Виолетта поплотнее запахнула на груди халат и попыталась изобразить на лице приветливую улыбку. Получилось плохо, но Тина этого не заметила. Она сладко, как довольная кошечка, потянулась в кресле и доверительно зашептала:

– У нас сегодня была такая ночь... Прямо как в юности. Не поверите – три раза. Что это вдруг на него нашло? И даже знаете что он сделал? Кажется, это называется куннилингус, когда языком... – Она покраснела до корней волос, но глаза ее так и светились. – Я сначала не хотела, а потом... Оказывается, это так здорово, такое потрясающее ощущение!

– Я рада за вас, Тина, – заверила Виолетта. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять одну из своих тяжеленных хрустальных пепельниц и как следует жахнуть ею хозяйку по голове.

– А еще мы решили поехать в отпуск! – щебетала ничего не подозревающая Тина. – А то лето проходит, вон уже август на дворе, а мы так и не отдохнули. Выбрали Канары, там всегда ровный климат.

Виолетта кивнула. Сейчас ей, конечно, было совсем не до путешествий, но, в конце концов, не всегда же она будет в таком состоянии. А Канары – это совсем неплохо, она, конечно, никогда там не была, да и не мечтала ни о чем подобном. Что ни говори, а служба в богатой семье все-таки имеет и свои положительные стороны.

– Стас, конечно, хочет ехать всей семьей, – продолжала Тина. – Но я его отговорю. Что это за отпуск с детьми! Надо же когда-нибудь и отдохнуть от них, побыть вдвоем!

– Можно подумать, ты так от детей устала! – скривилась Старуха. – Ах ты бедняжечка!