Олег Рой - Мир над пропастью

– Как ты? – Она вернулась с баночкой сметаны, поставила ее возле родственника и, как маленького, потрепала его по волосам. – Как тебе теперича живется, Игорек, в этой окаянной Москве?

– По-разному, Наталья. Там все совсем по-другому. Словно в каком-то другом измерении. Время там идет в два раза быстрее.

Наталья недовольно покачала головой. Уже почти сорок лет столица оставалась для нее самым плохим местом на земле.

– Нашел кого? – Вопрос был задан почти безразличным тоном, но Игорь почувствовал, как важно ей услышать его ответ.

– Совсем недавно и все это несерьезно.

– Понятно. – Осуждения в ее голосе он не уловил, и ему стало от этого легче. – Так чего ты приехал, милок? Чай не потому, что по тетке соскучился?

– Соскучился, Наталья. Только сейчас понял, как соскучился, – искренне отвечал он. Доел последнюю ложку борща и с наслаждением откинулся на спинку стула.

– Ну уж! Не потому ж приехал. – Она опять потрепала его по волосам.

– Не потому. – Он помолчал немного. – Наталья, расскажи мне еще разок все, что знаешь об Алином отце. Все, что вспомнишь. Каждую подробность.

– Господь с тобой, Игорь! – Женщина возмущенно всплеснула руками. – Дался тебе этот ирод! Мало я с девками намучилась! Сперва Надеха ревела, потом Алька в Москву эту вашу чертову рвалась родственничков своих искать… Так и ты туда же! Да еще теперича, когда уж все быльем поросло. Ну скажи, зачем тебе это нужно, сынок?

Как он хотел бы ей все рассказать! Но, поразмыслив, не стал. Вдруг это ее обидит? Для Натальи Альбина и Аська абсолютно чужие. И не имеют никакого отношения к ее сестре и племяннице. Нет, лучше не вдаваться в подробности, которых он и сам толком не знает.

– Трудно сказать, Наталья. Когда я только приехал в Москву полтора года назад, я ходил по тем местам, по тем улицам, где Алька мечтала побывать и так никогда и не побывала. Я словно… делал это за нее. Думал, если она не успела, так хоть я это увижу. А сейчас… Я вроде напал на след ее отца. Я хочу на него посмотреть, понимаешь? Мне нужно его увидеть.

Наталья молчала. Лицо ее было недовольным и очень усталым.

– Какой он ей отец? Он даже ни разу ее не видел. Да и Надюшку знал несколько дней. Небось даже не интересовался, как и где девка живет. Зато о себе с три короба наврал. Да я тебе ужо рассказывала. Папаша у него какой-то известный профессор, шибко уважаемый. Так наша дура и решила, что родит ученому семейству долгожданного наследника. И непременно назовет в честь деда-профессора. Ума-то, поди, немного в восемнадцать лет… А деда того звали как-то не по-русски. Ну да и об том я тебе ужо толковала. Только незадача – девка у ней родилась. Надька ее потому Алевтиной и назвала, вроде бы как-то похоже… Упрямая была до жути. А сокол ейный так, знамо дело, и не объявился. Ни через год, ни через десять. Видать, женат был давно и крепко, а на нашей дуре отдохнул, как это часто у мужиков бывает. Купил девке подарок – шоколадку да набор открыток, посадил на поезд и прощай. Всю жизнь девчонке испоганил.

Она принялась всхлипывать. Игорю стало вдруг очень жалко ее. Он понял, что последнее время жалел только себя, и думал, что несчастнее его нет никого на этом свете. И сейчас, глядя на сгорбленный силуэт одинокой старухи, он со стыдом вспоминал, как жил у нее два года назад и пил не просыхая. Только пил и спал. И как безропотно она взвалила на себя всю заботу о нем, сколько тащила на себе эту обузу, пока не приехал Старик и не забрал его.

– Дай мне те письма, которые остались от Надежды, – попросил он.

Наталья, неодобрительно покачивая головой, с трудом взобралась на табуретку, достала со шкафа металлическую коробку из-под печенья и вынула оттуда пожелтевшую толстую тетрадь.

– Тут у меня они. Вот уж Альки третий год нет, а я все по привычке от нее письма эти прячу. Возьми, Игорек, да думаю, тебе они не пригодятся.

Он кивнул и бережно убрал тетрадь во внутренний карман куртки.

– Несчастливые мы, Игорь… Я вот все думаю последнее время, вспоминаю, ночей не сплю… Прогневал наш род Господа. Никому счастья не было. Вот и Настенька погибла, и Алевтина умерла совсем молодой. Почему? Завяла наша веточка. Завяла…

При упоминании о жене и дочери и у Игоря к горлу подкатил ком. Он обнял тетку, поцеловал ее в лоб.

– Кто знает, Наталья, кто знает… Ну, бывай, держись. Я обязательно еще к тебе приеду.

Он поспешно развернулся и вышел.

Уже сидя в поезде, под мерный перестук колес он раскрыл заветную тетрадь. Наверное, это не очень удобно – читать то, что предназначалось вовсе не ему. Но что делать…