Олег Рой - Улыбка черного кота

Но Антону было ясно одно: это не тот случай, когда можно возражать и спорить. Несмотря на весь свой скепсис по отношению к «новому гениальному открытию», он обещал Ивану Петровичу сделать все так, как тот просит. И Лаптев в тот же вечер передал ему все нотариально заверенные бумаги на владение патентом.

Изучив их дома, Антон серьезно призадумался. Он знал, что Лаптев – при его колоссальном опыте и интуиции – довольно редко ошибается. И в то же время его иногда «заносит»: профессор, как все нестандартные люди, был отчасти фантазером и некоторым изобретениям придавал слишком большое значение. Однако содержание документов выглядело настолько весомо, что Антон решил: необходимо заняться ими всерьез, проверить, на чем основаны прогнозы Лаптева. И Житкевич поднял все бумаги по этим разработкам.

Итак, «металл с памятью». Это, если говорить попросту, не вдаваясь в научные тонкости, особого рода сплавы из никелид-титана. Их свойства удивительны: при охлаждении металл становится легко деформируемым, ему можно придать любую форму, а после того, как металл нагревают (например, погружают в воду сорока пяти – пятидесяти градусов), он принимает первоначальную форму. Да, здесь, разумеется, можно найти области медицинского применения. Прежде всего в хирургии, где нужна фиксация. При травмах, при болезнях позвоночника, при переломах конечностей… Узкая специализация? Ни в коем случае! Напротив, весьма широкая, потому что открывает поистине неограниченные возможности для медиков нового века. Чем больше размышлял Антон над этим чудесным металлом, тем более удивительными представлялись ему возможности его использования.

Им можно фиксировать переломы костей, позвонков, поясничных дисков, можно скрепить грудину после операции на сердце. И в челюстно-лицевой хирургии найдется применение этому фиксатору, и в некоторых видах консервативного лечения, при мануальной терапии, например… Причем это только то, что намечено самим Лаптевым. А со временем наверняка появятся еще и другие области применения никелид-титана.

Действительно, если выйти на мировой рынок, откроется золотая жила. Вся технология и области применения были продуманы настолько точно, все бумаги оформлены так грамотно, что теперь Антон перестал считать старого профессора романтиком от науки, этаким Паганелем-бессребреником, каким тот казался ему еще совсем недавно. Пожалуй, ему бы еще немного удачи и здоровья – и не было бы в России более крепкого ученого-предпринимателя, нежели Иван Петрович Лаптев. «Настоящий капиталист от медицины, человек новой формации!» – довольно усмехнувшись про себя, подумал Антон о старом профессоре.

Житкевич начал предварительное изучение спроса на новое изобретение профессора. Оказалось, что пациентов, страдающих спинально-мозговыми патологиями, при которых можно было бы использовать «металл с памятью», довольно много. Но специалистов, готовых применить новую технологию в своих клиниках, раз-два и обчелся. Среди них, главным образом, были молодые хирурги из стран западного мира, врачи с незашоренным взглядом и передовым мышлением. И если удастся продать «металл с памятью» хотя бы им, через какое-то время успех обеспечен!

Применение «металла с памятью» на практике означало, что пациент, обреченный на пожизненное пользование инвалидной коляской, вновь обретет подвижность, сможет жить полноценной жизнью. За это люди будут платить большие деньги, и в тех клиниках, которые отважатся на применение новой методики, наверняка выстроятся очереди. Ради этого стоило рискнуть!

Антон вспомнил свою первую встречу на ВДНХ с профессором Лаптевым. Вспомнил рассыпавшиеся по полу позвонки огромной модели скелета и то, как долго и тщательно собирал, скреплял их после этого в единое целое. «Металл с памятью» сможет сделать это куда быстрее и квалифицированнее; будучи использованным как фиксатор, он сможет то, чего еще никогда не умела медицина: «чинить» позвоночные столбы… И, осознав масштабы и перспективы изобретения профессора Лаптева, Антон принялся за работу. Он должен сделать так, чтобы имя Ивана Петровича навсегда осталось в российской и мировой медицинской науке.

Эксперименты, которые оказались необходимы для реализации идеи Лаптева, требовали энергии, времени, полной отдачи сил, а главное – больших денег. Эти большие деньги можно было найти только с помощью паблисити – раскрутки, известности, рекламы. Между тем специалистов по рекламе среди знакомых Антона никогда не было (он вращался совсем в иных кругах), а отдавать продвижение своего вынянченного, но еще не полностью окрепшего детища непроверенным людям они с Лаптевым не хотели. Дело в том, что среди так называемых пиарщиков и рекламистов в то время крутилось очень много подозрительной публики, рынок еще не сложился, технологии были не отработаны; можно было наткнуться на настоящих воров, способных «увести» идею у ее авторов. И большинство ученых их круга, если не хотели провалить дело, сами занимались рекламированием своего продукта.