Олег Рой - Эдельвейсы для Евы

Я вернулся в генеральскую квартиру. Виктория, растрепанная, в кофточке с оторванным рукавом, сидела в углу и то ли плакала, то ли скулила.

– Что же ты наделала? – устало сказал я.

Она подняла голову, и я поразился переменам, происшедшим с моей сестрой. Практически на моих глазах она из моложавой, ухоженной и привлекательной женщины превратилась в старуху. Она встала и молча побрела из комнаты.

– Нина Ивановна? – услышал я из коридора ее голос. – Это Виктория. Извините, что так поздно, но дело срочное. Приехал Светин отец, он живет в другой стране. Он срочно хочет забрать Свету. Да. Приедем, как только сможем. Завтра утром, наверное…

– Кто такая Нина Ивановна? – спросил я уже в передней.

– Мать Игоря… – тихо прошелестела сестра.

Нина, которая сплела моей дочке венок и купила куклу, жила в Сосновом Бору – под Санкт-Петербургом, на самом берегу Балтийского моря. Мы решили, что быстрее всего доберемся туда на машине, – и я в который раз с благодарностью вспомнил Сашку Семенова.

Пока «Тойота» мчала нас по Москве и области, Виктория сидела на заднем сиденье как мышка и только изредка вздыхала или всхлипывала. Но на подступах к Твери ее словно прорвало – она разрыдалась и принялась говорить без остановки.

– Ведь меня же предупреждали! – плакала она. – И Лиза, и другие… Что у него уже было три жены, все старше него и богатые, он их обобрал и бросил…

Я молча слушал – ничем помочь сестре я уже не мог. И вскоре узнал всю историю с похищением. Письмо из Германии действительно завалилось за тумбочку в прихожей – только лежало оно не полгода, а несколько дней, и найдено оно было не при Лизе, а при Игоре. Игорь же его и вскрыл, несмотря на робкие протесты Вики, что, мол, чужие письма читать нехорошо. Он велел пока ничего не говорить Басе, чтобы ей не стало плохо от сильного потрясения, и, уходя, забрал ярко-желтый конверт со всем содержимым с собой. А через два дня появился у Вики – злобный и поведал ей жуткую историю. Оказывается, он в свое время по неосторожности столкнулся с миром криминала, и его «поставили на счетчик». Теперь он должен ни много ни мало миллион долларов – или бандиты его убьют.

Вика была в шоке. А придя в себя, стала спешно подсчитывать – квартира, дача, картины, материны украшения… Но Игорь ее остановил:

– На миллион у тебя все равно не наберется! Да и потом, если продавать все это срочно, потеряешь чуть ли не половину стоимости. А ждать некогда – они поставили очень жесткие сроки.

– Но что же делать? – Вика чуть не плакала.

– Мне придется жениться…

– На ком? – застонала Виктория.

– Да есть тут одна, дочка нефтяного магната… Хорошенькая, но не в моем вкусе. Влюблена в меня по уши. И очень ревнивая. Я почему не хочу с ней связываться – тогда у нас с тобой вообще не будет возможности видеться, она ни за что не даст. А ты же знаешь, как я тобой дорожу.

Слышать все это для страстно влюбленной женщины было невыносимо.

– Но неужели нет никакого другого способа? – вскричала она.

– Есть, дорогая, – вкрадчиво сказал Игорь тем самым бархатным голосом, который сводил ее с ума. – Но это потребует от тебя жертв.

– Я сделаю все, что ты захочешь! Только останься со мной…

– Но как же ты могла… – Я с трудом управлял автомобилем.

– Я любила. А когда любишь, то готов на все. Понимаешь, на все. Даже жизнь отдать.

– А убить? Если бы он сказал тебе убить? Меня, или Светку, или Басю… Ты что, тоже бы согласилась?

Сестра только разрыдалась в ответ. И мне было ее жаль.

– И кто все это придумал?

– Игорь с Михаилом. Они хорошо знакомы – по работе. Игорь ведь тоже на телевидении работает, ты знал?

– Нет.

– А у Миши этого, ну, который в аварии погиб, была девушка, Регина. Она то ли актриса начинающая, то ли модель неудавшаяся… Вот они и разыграли похищение.

– А потом? Когда Добряков разбился?

– Все взяла в свои руки Регина. У нее вдруг проснулась такая хватка… Игорь даже испугался. Она его живо подмяла под себя…

Она резко затушила вот уже которую за сегодняшний день сигарету.

– Ведь я только сейчас поняла, что он мне все врал! Не было никаких бандитов, никакого счетчика… И любви у него никакой ко мне не было. Но ведь как притворялся…

Некоторое время мы ехали молча.

– Знаешь, братик, – заговорила опять сестра, – я ведь по нескольку раз в день туда, Нине Ивановне, звонила… Спрашивала, все ли в порядке, здорова ли Светка, не нужно ли чего-нибудь… И денег им дала с собой – шестьсот долларов. Чтобы у нее, у Светки твоей, ни в чем проблем не было.