Мейв Бинчи - Серебряная свадьба

— Я дружил с Десмондом, с Дейрдрой у меня никогда дружбы не было. И вообще, ей не нравилось, что я свободен, она боялась — и правильно делала, — что старина Десмонд, бедолага, сравнивает свое положение с моим и приходит к неутешительным выводам… Так что давай-ка мы разоденемся в пух и прах, и пусть у них глаза на лоб полезут.

Она улыбнулась ему в ответ. В последнее время, с тех пор как произошло столько перемен, Фрэнк был полон бодрости и оптимизма. Дела шли в гору, «Палаццо» расширялась, открылись филиалы на севере, но, вопреки опасениям Ренаты, Фрэнк не пропадал все время там. Нет, он почти вовсе туда не ездил, в отличие от ее отца и дяди, ну и, конечно, миссис Ист принимала во всем этом активное участие. Даже с маленьким сынишкой на руках она работала не щадя себя, и ее энергия казалась неистощимой. Некоторым женщинам все по плечу, с грустью думала Рената.

Как бы там ни было, а в последнее время все вроде бы шло на лад, и этим утром она собиралась сделать уколы и прививки для престоящей дальней поездки. А Фрэнк собирался на работу, как и почти каждую субботу. Он говорил, что по выходным в большом здании штаб-квартиры «Палаццо» так тихо, можно спокойно диктовать, и за час он успевает сделать больше, чем за неделю обычных рабочих дней. Она напомнила ему, что надо постричься — он слегка оброс, на затылке волосы не мешает подровнять.

Фрэнку не надо было напоминать — он съездит к Ларри и пострижется, а также сделает массаж. Он собирался надеть свой лучший костюм и новую рубашку. Если Морин Бэрри соизволит взглянуть в его сторону, она не будет разочарована тем, что увидит. Потому-то он и жене сказал принарядиться. При полном параде Рената выглядела очень недурно. Морин Бэрри не сможет сказать, что человек, которого она отвергла, женился на бесцветной мышке с деньгами.

В Лондоне отцу Хёрли было где остановиться. Он всегда говорил, что это место — нечто среднее между шикарным отелем и мужским клубом. В действительности же это был монастырь — ныне уже маленькая, скромная обитель: большая часть комнат в здании сдавалась под офисные помещения. Когда-то это были гостиные с высокими потолками и полированными столами, на которых лежали номера ежегодника «Миссионер». После дня, проведенного в большом шумном городе, эта обитель казалась настоящим оазисом. За утро отец Хёрли несколько переутомился, и приятно было сознавать, что здесь тебя ждет покой и отдых. Патроном здесь был его друг Дэниел Хейз, человек с прекрасными манерами, умевший, казалось, понимать многие вещи без слов. Когда прошлым вечером он справился у отца Хёрли о его племяннике, то сразу понял, что лучше впредь этого пункта не касаться. Непринужденно, с отточенной долгими годами ловкостью дипломата отец Хёрли перевел разговор на другую тему. Еще отец Хейз понял, что у его старого друга Джеймса Хёрли отчего-то неспокойно на душе из-за серебряной свадьбы, на которой ему предстояло присутствовать.

— С тобой я могу поделиться, Дэниел, ты их не знаешь. Это была очаровательная молодая пара. Она — настоящий продукт фешенебельного Дублина. Он — деревенщина из западной Ирландии, без гроша за душой, но добрый малый. Обыкновенная история: она беременна, я знаком с ее семьей, и не могу ли я обвенчать их в мгновение ока.

— И ты обвенчал?

— Естественно. Чем еще мы занимались в те времена? Покрывали грех, заметали следы, торопились уладить неприятности…

— И что, не получилось? Они ведь до сих пор вместе.

— Знаю, Дэниел, просто что-то там не так. Во-первых, ребенка не было.

— Что?

— Нет, потом у них были дети, трое. Но тогда — нет. Они как бы играли в женитьбу… будто актеры на сцене.

— Думаю, многие делают точно так же.

— Согласен, и в каком-то смысле мы с тобой тоже играем в священников. Но, понимаешь, у меня такое ощущение, что все это ненастоящее. Подделка. И сейчас Дейрдра прислала мне приглашение. Будто ей нужно что-то доказать людям.

— Что именно?

— Боже, откуда мне знать… Наверное, что у них нормальная семья.

— Может быть, они просто очень несчастны, — предположил Дэниел Хейз. — Как многие и многие. Люди, вступая в брак, тешат себя нелепыми надеждами. Лично мне обет безбрачия никогда не казался таким уж тяжким.

— Мне тоже, — согласился отец Хёрли. Лицо его было печально.

— Но когда брак счастливый, то прекраснее этого, наверное, ничего нет на свете. Это настоящая, подлинная дружба, когда ты можешь другому человеку доверить всю свою жизнь. Нам с тобой это неведомо, Джеймс.