Ольга Лукас - Рассказы к Новому году и Рождеству [антология]

Мы отрываем, наконец, взгляд от асфальта и бумажки с планом.

Перед нами многоэтажный пятизвездочный отель — гранитный цоколь, медные перила, вращающаяся дверь, швейцар у входа.

А за стеклом, на первом этаже, прямо перед нами сидит наша тетя Соня и торгует чаем.

Глаза наши встретились…

К празднованию своего дня рождения Вера тщательно готовилась: составила меню, закупила продукты, съездила за спиртным в дорогущую «Винотеку», договорилась с соседкой, чтобы та помогла с генеральной уборкой — за небольшие, но все же деньги. Сбережения таяли на глазах, но Вера запретила себе расстраиваться — тридцать пять лет, пик молодости, отметить нужно так, чтоб запомнилось.

От первоначальной идеи пригласить всех в ресторан пришлось отказаться — не хватило бы средств. Можно было, конечно, занять денег у Славы — она щедрая и безотказная на заем, но Вера не стала. Лучше два дня провозиться с готовкой, чем деньги потом с боем возвращать. Слава ведь нормально дружить не умеет! Мало того что подарками завалит, так еще одолженное назад принимать откажется.

Знали они друг друга чуть ли не с пеленок, а точнее — со старшей группы детского сада. Как обычно заведено в подобных случаях, дружба началась с лютой вражды — на празднике, приуроченном к Восьмому марта, обе безоглядно влюбились в ушастого мальчика Вову — за невиданной красоты клетчатые шорты, в которые поверх хлопчатобумажных колготок его нарядила заботливая бабушка. Так как уступать тщедушного кавалера никто не собирался, дело закончилось отчаянной и даже кровопролитной дракой, из которой, если судить по тяжести ранений, победительницей вышла Слава, отделавшаяся царапиной на щеке. Вера же лишилась верхнего резца и нарядного кружевного воротничка. Разошлись по домам кровными врагами.

На следующий день Вова пришел в садик уже в обычных брючках, чем поверг соперниц в глубокое изумление.

— Дурак какой-то! — решила Слава.

— Точно, — прошепелявила Вера.

Так и подружились.

В школе их называли «Ох» и «Ах» и очень удивлялись, как две такие разные девочки могут дружить. Удивляться действительно было чему: ведь смешливая, открытая и словоохотливая Слава была полной противоположностью молчаливой и замкнутой Веры. Несмотря на совершенную непохожесть характеров, жизнь обеих девочек поначалу складывалась абсолютно схоже, удивительным образом совпадая на всех важных стадиях: первая любовь, первое разочарование, первый брак, первый развод, второй брак, тоже распавшийся спустя недолгое время, отсутствие детей. Далее в личной жизни начался разнобой — Слава, махнув рукой на традиционные семейные отношения, посвятила себя мимолетным и необременительным романам со смазливыми мальчиками-консультантами, коих в крупном супермаркете электротоваров, которым она руководила, было пруд пруди. А Вера завела роман с директором фирмы, где работала бухгалтером. Звали директора Анатолий Петрович, но за глаза подчиненные пренебрежительно называли его по фамилии: Собачников, чем очень расстраивали Веру. Виду, правда, она не подавала — связь с директором держалась в большом секрете по причине его безвозвратной женатости.

— Чем он тебя взял? — кипятилась Слава, которая Собачникова терпеть не могла. — Лысый, брюхастый невнятный жополиз.

— Почему жополиз? — обижалась Вера.

— А то нет! — Слава раздраженно заправляла за ухо непокорную прядь волос. — Кем бы он был, если бы не богатый тесть? Третьесортным менеджером. Женился на его лежалой лахудре и стал владельцем фирмы. Теперь у него все как у людей — квартира в элитном комплексе, машина с водителем, снулая безмозглая жена, тихие дети. И вишенкой на торте (тут Слава морщилась — терпеть не могла избитых выражений, но порой их употребляла, чтобы подчеркнуть свое пренебрежительное отношение к происходящему) — умная красивая любовница. Ты мне одно объясни — чем он тебя взял? Зарплаты не прибавил, подарков не дарит, даже ремонт не помог сделать. Был бы хоть красавцем, я бы поняла. А тут ни кожи ни рожи: пузо, лысина и радикулит!

— Можно подумать, от твоего двадцатилетнего лоботряса Артема есть толк! — парировала Вера.

— Во-первых, двадцатитрехлетнего. Во-вторых, Артем давно уже в прошлом, две недели как. Теперь у меня Вадик. Знаешь какой у него причиндал? Вот такой! — И Слава развела ладони, показывая размеры богатства своего любовника. — А у Собачникова что? В микроскоп-то хоть можно разглядеть?