Пол Бейти - Продажная тварь

Главврач доктор Уилберфорс Минго был старым приятелем моего отца и, узнав, что это я нарисовал границу вокруг Диккенса и установил на выезде билборд, что это я выдумал проект с Академией Уитон, сразу разрешил мне произвести акт сегрегации во вверенном ему помещении. Откинувшись на спинку кресла, он добавил, что за килограмм вишни из моего сада я могу хоть обсегрегироваться. Скрываясь под покровом ночи, когда всем параллельно, на безликих стеклянных дверях приемного покоя мы с Хомини вывели кроваво-красную с подтеками надпись: «Травмпункт имени Бесси Смит» [181] Бесси Смит (Bessie Smith, 1894–1937) — американская исполнительница блюзов. . Получилось как афиша фильма ужасов. Потом присобачили к центральной бетонной колонне вестибюля черно-белую металлическую табличку «Проезд только для „скорых“ с белыми пациентами».

Не могу сказать, что при этом у меня не тряслись поджилки. Больница была самым большим учреждением, которое я сегрегировал, нас могли увидеть посторонние. Проходить внутрь я побоялся и попросил Хомини дать мне морковку: на всякий случай я прихватил с собой несколько свежих, прямо с грядки.

— Ну, что скажете, доктор? — подразнил его я, похрумкивая морковкой.

— Знаете, масса, Багз Банни — это тот же Братец Кролик, только с хорошим агентом.

— Так что там, словил Братец Лис Братца Кролика? Я почти уверен, что после этой выходки белые парни нас точно достанут.

Хомини поправил приклеенную к кузову надпись «СТРОИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ САНШАЙН СЭММИ» и достал из кузова банки с краской и пару кистей.

— Масса , если сейчас тут действительно появятся белые и увидят нашу мазню, они, как всегда, подумают «Вот чокнутые ниггеры», и пойдут дальше по своим делам.

Если бы Хомини сказал это на несколько лет раньше, когда не было еще ни интернета, ни хип-хопа, ни художественной декламации, ни силуэтов Кары Уокер, я бы еще с ним согласился. Но теперь понятие «быть черным» сильно изменилось. В опыте черных много всякой фигни, но по крайней мере раньше у нас было свое личное пространство. Наш сленг и плебейское восприятие моды не выходили за рамки чернокожего социума. У нас даже был собственный набор сверхсекретных сексуальных техник. Негритянская камасутра, которую нам передавали на детских площадках или на верандах, или подвыпившие родители оставляли двери спален приоткрытыми, чтобы «маленькие ниггеры чему-то научились». Однако распространение в интернете черной порнографии и несоблюдение права на интеллектуальную собственность позволили получить доступ к нашим некогда специфическим сексуальным техникам любому, у кого есть двадцать пять долларов в месяц на подписку. И теперь не только белые, но и другие женщины всевозможных вероисповеданий, цветов кожи и сексуальной ориентации мучаются, когда их имеют на скорости километр в секунду, через раз вопя: «Чья это киска?» И все эти люди, не способные оценить ни Баския, ни Кэтлин Бэттл [182] Кэтлин Бэттл (Kathleen Deanna Battle) — американская оперная и камерная певица, много концертировала со спиричуэлс, пятикратный лауреат премии «Грэмми». , ни Патрика Юинга [183] Патрик Юинг (Patrick Aloysius Ewing) — американский профессиональный баскетболист и тренер. , так и не открывшие для себя «Забойщика овец» [184] «Забойщик Овец» (Killer of Sheep, 1977) — фильм-наблюдение за жизнью афроамериканцев в городском гетто от лица тихого, незаметного человека, который работает на бойне, чтобы прокормить семью. , Ли Моргана [185] Ли Морган (Edward Lee Morgan, 1938–1972) — американский джазмен-трубач, игравший в стиле хард-боп. , чудодейственную силу талька, Фрэн Росс [186] Фрэн Росс (Fran Ross, 1935–1985) — афроамериканская писательница. или Джонни Отиса [187] Джонни Отис (Johnny Otis, 1921–2012) — американский музыкант, руководитель оркестра, прозванный «крестным отцом ритм-н-блюза». За свои достижения в качестве продюсера, сочинителя песен и открывшего многих звезд «охотника за талантами» был в 1994 году как «неисполнитель» принят в Зал славы рок-н-ролла. , все равно суют свой мейнстримный американский нос в нашу жизнь. И в этот момент я точно понял, что в конце концов угожу к хуям в тюрьму.

Хомини затолкнул меня в автоматические двери больницы, приговаривая:

— Масса , всем насрать на День гетто, если нам насрать.

В больницах перестали рисовать на полу разноцветные, как радуга, линии-указатели. В те дни, когда еще пользовались пластырями-бабочками, делали швы нерассасывающимися нитями, а медсестры не говорили с акцентом, тебе совали в руки коричневую папку с направлениями, и ты знал, что красная полоса ведет к рентгену, оранжевая — в онкологию, а фиолетовая — в детское отделение. Но если в больнице-«киллере» пациент из приемного покоя, измотанный ожиданием, когда же его увидит система, которой безразлично, что он сидит тут и держит пластиковый стакан, в котором плавает его отрезанный палец, лед давно растаял, а он все сидит, пытаясь остановить кровотечение, прижимая к ране кухонную губку, в один прекрасный момент встанет и от скуки подойдет к стеклянной перегородке, за которой сидит дежурная медсестра, и спросит, а куда ведет эта мерзко-коричневая линия, то сестра только пожмет плечами. И не в силах сдержать любопытства, они двинутся вдоль линии, которую мы с Хомини рисовали всю ночь, а потом еще полдня следили, чтобы люди обратили внимание на надпись «Осторожно, окрашено!». В больнице эта линия практически стала сказочной дорогой, вымощенной желтым кирпичом.