Пол Бейти - Продажная тварь

Довольно быстро я убедил директора кинотеатра «Меральта» (единственного в городе), что он сможет вполовину уменьшить число жалоб, если в партере повесит табличку «ТОЛЬКО ДЛЯ БЕЛЫХ И НЕМЫХ», а на балконе — «ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЕРНЫХ, ЛАТИНОС И ЛЮДЕЙ С НАРУШЕНИЯМИ СЛУХА». Впрочем, для своих действий мы не всегда спрашивали разрешения: так, воспользовавшись кистью и красками, мы изменили расписание работы публичной библиотеки имени Ванды Колман. Было: «Воскресенье — вторник: закрыто, среда — суббота: 10–17:30». Стало: «Воскресенье — вторник: только для белых, среда — суббота: только для цветных». Расползлись слухи об успехах Карисмы в школе Чафф, время от времени ко мне стали обращаться различные организации, чтобы я немножко «посегрегировал» и у них. Чтобы снизить уровень преступности в районе, местное отделение Un Millar de Muchachos Mexicanos (o Los Emes) [179] «Тысяча мексиканских ребят». пыталось придумать что-то кроме ночного баскетбола. «Чтобы подходило и для мексиканцев, и для коренных американцев», спортивная игра на небольшой площадке, где бы подростки чувствовали себя на равных. Жонглирование именами таких баскетбольных знаменитостей, как Эдуардо Назера, Тани Робинсон, Шони Шмиммель и Орландо Мендес-Вальдес моих собеседников не убедило.

Наша встреча была краткой и состояла из обсуждения двух вопросов от меня.

Вопрос первый: «У вас есть средства?»

«Только что мы получили грант в сто тысяч долларов от „Загадай желание на звезду“».

Вопрос второй: «Но ведь это грант для умирающих детей?»

«Совершенно верно».

В разгар государственной кампании насаждения Закона о гражданских правах в некоторых сегрегированных городах власти закрыли муниципальные бассейны, чтобы лишить цветных детей извращенного удовольствия в них пи́сать. Мы же, вдохновленные идеей ресегрегации, наняли спасателя, выдали его за бездомного, построили бассейн «только для белых» и огородили его сетчатым забором; ребята с удовольствием перепрыгивали эту преграду, играли в водные жмурки и коллективно задерживали дыхание в нырке, если мимо проезжала патрульная машина.

Когда Карисма почувствовала, что нужно что-то противопоставить лицемерной гордыне и нишевому маркетингу, распространившимся во время месяцев черной истории и испанского наследия, я придумал Белую неделю. Вопреки названию Белая неделя представляла собой получасовой праздник, посвященный чудесам и вкладу этих загадочных белых в мир досуга. Краткую передышку от принудительных рассказов о нелегальной иммиграции, труде мигрантов и Среднем пути [180] Речь идет о трансатлантической работорговле. . Нас досыта накормили ложью, будто если один выбился в люди — значит, это произошло и с остальными. Два дня мы переделывали заброшенную автомойку на бульваре Робертсон в туннель «отмытия добела». Три вывески разделяли очередь на три потока, в зависимости от предпочтений:

Отмытие добела стандартное

Презумция невиновности

Более высокая продолжительность жизни

Более низкие страховые отчисления

Отмытие добела класса люкс

То же, что при стандартной услуге, плюс

Полицейские предупреждения вместо арестов

Хорошие места на концертах и спортивных мероприятиях

Мир вращается вокруг тебя любимого

Отмытие добела класса суперлюкс

То же, что услуга класса люкс, плюс

Работа с годовой премией

Армия — это для лохов

Прием в любой колледж по праву происхождения

Психотерапевт, который тебя выслушивает

Яхты, на которых ты никогда не был

Все твои грехи и дурные привычки считаются «стадиями»

Никакой ответственности за царапины, вмятины и предметы, оставленные в подсознании

Под самую «белую» музыку, которую только можно было придумать (Мадонна, The Clash и Hootie & the Blowfish), дети, одетые в купальники или обрезанные шорты, смеялись и танцевали под струями теплой воды и пены. Не обращая внимания на предупреждающее мигание янтарно-желтой лампочки, бежали под водопад полироли Hot Carnauba Wax . Потом мы раздали им конфеты и газировку и позволили стоять под горячей сушкой сколько угодно. Напомнили им, что чувствовать теплый ветер, дующий в лицо, — это и значит быть белым и богатым. Это значит день напролет кататься в собственном кабриолете.

По мере приближения Дня гетто мы с Хомини более или менее отсегрегировали в Диккенсе практически все места общественного пользования, кроме больницы имени Мартина Лютера «Киллера» Кинга. И дело было не в том, что самое «вкусное» мы оставили напоследок. Больница, как ни смешно, располагалась в районе Полинезийские сады. Полинезийские сады (сокращенно ПС), большинство населения которых составляли латинос, имели репутацию крайне недружелюбного к афроамериканцам места. Местные байки по сути утверждали, что раны, нанесенные жителям Диккенса по дороге через ПС в больницу, были опасней болезней, требовавших обращения за медицинской помощью. Любая улица в любом районе округа Лос-Анджелес, особенно незнакомая, может нести опасность, и от полиции, и от бандитов. Никогда не знаешь, когда и за что к тебе прицепятся — то ли к одежде, то ли к цвету кожи. Лично со мной в Полинезийских садах ничего такого не случалось, но я и никогда не отправлялся туда по темноте. Накануне нашего мероприятия в больнице случилась перестрелка между местными «Варрио» и «Баррио», двумя бандами, вступившими в кровавую вражду из-за произношения и написания одного и того же слова. Поэтому, чтобы сберечь наши с Хомини задницы в целости, я прикрепил к лобовому стеклу две фиолетово-золотистые наклейки с логотипом клуба «Лос-Анджелес Лейкерс», а на крышу грузовика для гарантии водрузил огромный, размером с остров Иводзима, победный флаг «Лейкерс» 1987 года. Потому что все ангеленосы — подчеркиваю, все до одного — обожают «Лейкерс». И когда мы тронулись в путь по Сентенниал-авеню, притормаживая из-за медленных лоурайдеров, отказывающихся ездить со скоростью выше шестнадцати километров в час, флаг «Лейкерс» гордо развевался на вечернем ветру и давал моему пикапу временный дипломатический иммунитет.