Игорь Зотов - Аут. Роман воспитания

Буржуазный Париж и революционный Никарагуа – этот контраст, это ли не настоящая жизнь?! Захлебываюсь собственным восторгом. Растроганный, обнимаю Марию, целую ее всюду, всюду, всюду.

– Когда мы поженимся, Маша, я вместо обручального кольца вставлю тебе в верхнюю губу вот это! – я протягиваю ей на ладони квотер, каким-то образом завалявшийся в моей дорожной сумке еще с Нью-Йорка. – Чтобы ты никому больше не досталась. Как это называется у вас?

– Пелеле. Это, кажется, у киконде так принято. У нас это называют жажа.

– Вот-вот, пелеле, жажа, квотер, потом – доллар, потом паунд, потом, потом… Вот такое золотое блюдо! – я скругляю указательные и большие пальцы, большой получается круг. – И никто на тебя не позарится.

– А ты ревнивый, Венья! – смеется она, произнося мое имя по-русски.

Вечером возвращаемся к лагуне, я купаюсь в желтой воде, ныряю, прыгаю, вздымаю тучу брызг. Веду себя как пятилетка, которому мама разрешила залезть в реку после долгой зимы-весны. Мария улыбается с берега, и я то и дело выскакиваю, целую ее и с разгона бросаюсь обратно в воду. Восторг без конца и без края.

Солнце скрывается за холмами, мы возвращаемся в отель.

Нет нужды заказывать ужин в номер – весь ресторан у наших ног: ни души. Я выпиваю бутылку Gatao, съедаем лангуста и жареных креветок. К десерту прошу гавану, и гавана у них есть! Чем не райские каникулы для шпиона-любителя и его подруги?

– Ты помнишь того старика с пляжа? – спрашивает Мария, когда мы возвращаемся в номер и садимся в шезлонгах на балконе.

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что я хочу, чтобы ты уехал, – она проговаривает это, не поворачивая головы в мою сторону, проговаривает туда, в темнеющую тишину.

– Как уехал? Без тебя? – шепчу.

– Со мной или без меня, но уезжай.

Она поворачивается, мы смотрим друг другу в глаза. Взгляд ее очень серьезен. Спокоен и серьезен.

– Не понимаю, Мария! Я не понимаю. И при чем тут старик с пляжа?

– Тебе нельзя оставаться в Африке, Венья. Африка не хочет тебя.

– Господи, что… что (я чуть было не сказал «что за бред?!», но вовремя осекся)… что случилось?

– Ничего не случилось. Ты прилетел сюда убивать, ты сам об этом говорил.

– Убивать!? Нет, Маша, нет! Я прилетел бороться, воевать, а это не совсем то же самое, что убивать. Воевать с режимом, с враньем, с голодом, с нищетой, в конце концов…

– Но, Венья, ты убивал. Убивали твои солдаты. Вспомни того старика на пляже, они могли бы убить и его, окажись они здесь. Я не хочу, чтобы ты убивал в Африке. Африка этого не хочет.

Она встала с шезлонга, опустилась на колени рядом со мной, взяла мои руки, поцеловала ладони.

– Я уеду с тобой, куда ты захочешь, я приеду к тебе, куда позовешь, только уезжай отсюда…

– Ты не приедешь, ты не приедешь, – повторял я.

– Приеду, – тихо сказала Мария. Слезы в ее темных глазах.

И я потерялся в ее руках, губах, в ее запахе: «Ты моя Африка, Маша, ты моя Африка…»

Альбинос сидел у входа за первым столиком, я сразу уткнулся в него взглядом. Он ласково кивнул мне, жуя тост с джемом, даже приподнял со стола ладонь – типа приветствия. Кивнул и я, прошел к бару, обернулся. Негр-альбинос – зрелище непривычное, поначалу жутковатое: белесые волосы, белое рябое лицо, красные глаза. Что он здесь? Непонятно.

Когда я проснулся, почувствовал сразу – солнца нет. Мария спала. Я тихо, стараясь не будить ее, заглянул за плотные шторы: солнца действительно не было. Я давно привык просыпаться и сразу видеть золотящееся голубое небо. Это небо было серым. Кажется, моросил дождь.

Оделся, спустился выпить кофе в баре, пока Мария спит. И тут вторая неожиданность – альбинос.

Заказал двойной эспрессо и сок. Заспанный бармен – и это третья неожиданность – поздоровался со мной как-то нехотя, без радушия, а вчера он чуть не плясал вокруг нас с Марией.

Я тянул сок через соломинку, разглядывая бутылки в баре. В барном зеркале явилось отражение альбиноса. Я напрягся, но обернуться не спешил.

– Райский уголок, не правда ли, мистер Бен? – был задан вопрос.

На английском, а на каком еще?

– Правда, – ответил я отражению.

– Быть может, вы хотите позавтракать? Я уже позавтракал и вам рекомендую – дорога не ближняя, – голос его был скрипуч, это усиливало нотку издевки.

– Дорога куда?

– В столицу, мистер Бен. Пора возвращаться. Туда, где вас ждут.

– Ждут? Кто ждет? – я все не оборачивался, вынуждая альбиноса говорить с моей спиной.

– Люди, которые хотят с вами поговорить. Советую вам, мистер Бен, позавтракать, даю вам полчаса. Вашу спутницу мы разбудили, она собирает вещи, она уедет раньше вас.