Ольга Юнязова - Это всего лишь сон

– Значит, мы, проявляя свое творчество, проявляем и Его творчество; выполняя свою волю, выполняем и Его волю. И все это – осуществление Его Великого Замысла.

– Ну а в таком варианте, Оксана, вам больше нравится быть рабой Божьей?

– Ну, в таком, пожалуй, да, – улыбнулась она.

Когда Василий Сергеевич ушел, Оксана тут же открыла свой ноутбук и включила словарь-переводчик. Она никогда не принимала на веру то, что можно проверить. Вот и сейчас ей не терпелось узнать, действительно ли в других языках в слове «невольник» нет слога «ра». И вот что она обнаружила. Слово невольник:

английский – slave, captive, serf;

французский – esclave, captif, serf;

испанский – esclavo, cautivo, siervo;

итальянский – schiavo, servo;

немецкий – Sklave.

Да, действительно, слога «ра» не было нигде, хотя слова оказались созвучны во всех языках. Еще Оксана обнаружила, что captive переводится еще и как «пленник», а serf – «крепостной».

Но ни в одном языке слово «невольник» не имеет сходства со словом «работа» или «труд»:

английский – work, labour;

французский – t ravail, labeur;

испанский – t rabajo, labor;

итальянский – lavoro;

немецкий – Arbeit.

Зато в этих языках в некоторых словах, обозначающих работу, есть слог «ра» или «ар».

Теперь Оксане стало абсолютно ясно, что налицо явная подмена понятия. Но кто, а главное, зачем сделал это? И зачем нас с детства заставляли твердить: «Мы не рабы, рабы не мы», написанное во всех букварях? Не для того ли, чтобы запрограммировать на священное слово позорный смысл, ослабить в сердцах наших любовь к работе и творчеству, а потом объявить на весь мир лентяями и пьяницами?…

Кстати! Оксана вздрогнула от слова «ослабить». Созвучие «сла» встречается в некоторых словах, обозначающих понятие «невольник» в других языках. Неужели это просто совпадение, что «славяне» и «невольники» оказались созвучны? Кто нас так назвал?

Оксана упала на подушку, с трудом сдерживая слезы. Необъяснимая обида захлестнула ее душу. Обида и бессилие, сходное с тем, которое она испытывала во время приступов астмы.

Дождавшись времени обеда, Оксана поспешила в столовую, чтобы поделиться своим открытием с Василием Сергеевичем.

Он внимательно выслушал ее эмоциональный рассказ, грустно улыбаясь и покачивая головой.

Когда она закончила, он спросил:

– А можно узнать, как на других языках пишется слово «страх»?

От этого вопроса Оксана опешила. Она ожидала, что он разделит ее негодование, возмутится, начнет искать виноватых и наконец-то расскажет ей, кто же такие эти «те», о которых он один раз заикнулся. А он отнесся к ее рассказу очень спокойно и даже слегка равнодушно.

– Можно, конечно, а вам зачем? – с нескрываемой обидой в голосе сказала Оксана.

– Возможно, в этом слове зашифрован ответ на ваш вопрос.

– Какой вопрос?

– Кому было надо ослабить Русь.

– А при чем здесь страх?

– Ну, вы послушайте это слово: в нем тоже есть звукосочетание «ра».

– Точно! Это слово тоже обозначает негативное понятие и содержит звукосочетание «ра». Странно, что оно не пришло мне на ум, когда я вспоминала слова со слогом «ра». Вы хотите сказать, что и оно имеет искаженный смысл?

– Возможно. Но я пока не уверен.

После обеда они снова пошли в комнату Оксаны и выписали все слова, обозначающие «страх» в пяти языках:

английский – fear, fright, terror, dread;

французский – peur, terreur, crainte,

frayeur; испанский – miedo, temor, pavor, julepe;

итальянский – paura, timore, terrore;

немецкий – Angst, Furcht, Grauen.

Изучив получившуюся табличку, Василий Сергеевич произнес:

– Так я и думал.

– Что? – нетерпеливо заерзала Оксана.

– Во всех этих языках слово «страх» имеет различные звукосочетания, несмотря на то что некоторые слова образованы от одного корня, например pavor и paura, temor и timore, terrore и terreur.

– И что это означает?

– Это означает, что все боятся по-разному. Каждый народ испытывает то чувство опасности, которое генетически передали ему предки. У англичан страх созвучен со словом fire – «огонь», и со словом dream – «сон, видение».

– А у французов – со словами «кранты» и «фраер», – засмеялась Оксана.

– Возможно, эти сленговые слова к нам пришли от них, – улыбнулся Василий Сергеевич. – Но интересно, что и в том и в другом есть слог «ра». А вот у испанцев страх, miedo, созвучен со словом «грязь» – mierda.

– Ой! А у немцев, смотрите, страх, Furcht, очень похож на «складку» – Furche, «борозда», «морщина»… в одну букву различие. Какая связь между страхом и бороздой?