Ольга Юнязова - Это всего лишь сон

А еще ребенку в это время хочется проявлять самостоятельность, казаться взрослым. Он хочет сам завязать шнурки, сам съесть кашу и еще много чего «сам». Но что чаще всего слышит ребенок в ответ на «Я сам»?

– «Ты еще маленький», – грустно усмехнулась Оксана.

– К сожалению, это так. Эта фраза никак не способствует повышению самооценки ребенка. Но сколько раз в своей жизни он слышит ее в разных проявлениях? «Не трогай – сломаешь», «Не бегай – упадешь», «Нельзя, потому что нельзя», и никаких объяснений, почему. Третья чакра не может в таких условиях научиться полноценно генерировать энергию воли, потому что эту самую волю постоянно подавляют своей «заботой» самые близкие люди. Остается одно: начать агрессивно защищаться, что проявляется в бурных капризах. Бунт опять же беспощадно подавляется, и к совершеннолетию мы получаем либо безупречного невольника, либо безнадежного бунтаря.

– Или идеального рабовладельца, – улыбнулась Оксана, вспомнив, что именно желание вырваться из-под неусыпной опеки мамочки заставило ее принять решение, что она во что бы то ни стало возглавит отцовскую фирму.

– Да, Оксаночка, я же говорил вам, что человек со сломанной волей либо ищет себе покровителя, либо сам захватывает власть. Но обе эти дороги ведут, к сожалению, в тупик.

– Так что же получается, что ребенку в три года надо все разрешать и потакать всем его прихотям?

– Нет, конечно! Это тоже не способствует развитию его воли. Если на каждое его «хочу» будет моментальное «на», то его воля атрофируется, так же как мышцы, которые не нагружают работой.

– И так нельзя, и этак плохо. А как? – развела руками Оксана.

– Во всем надо уметь чувствовать гармонию. Хотя это легко только сказать… – вздохнул Василий Сергеевич. – Четвертая чакра включается в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет. До этого времени ребенок должен получать энергию любви, а точнее – жить в поле любви. Это поле должны создавать его родители, воспитатели, учителя и вообще все, что окружает ребенка. И я уже, наверное, начну повторяться, но очень важно, чтобы любовь эта была настоящей. Тогда процесс включения четвертой чакры пройдет естественно и удивительно приятно.

Человек начинает влюбляться, причем сам объект любви не важен, важно состояние. Это время грез и фантазий, и желательно, чтобы они не стали реальностью. Потому что любая действительность всегда менее романтична, чем можно себе нафантазировать, и реальные отношения в этом возрасте всегда приносят разочарования. Именно поэтому дети стараются влюбиться в кого-нибудь недосягаемого или нереального: певца, артиста, героя книги или кино. И поэтому первая любовь всегда несчастна, если дети пытаются «любить по-взрослому», как Ромео и Джульетта. Если же, не дай бог, в период включения четвертой чакры ребенок вкусит запретного плода… ну вы понимаете, о чем я… то вообще беда.

– Почему?

– Потому, что тогда вся энергия, которая направлена на запуск четвертой чакры, схлынет и выплеснется через вторую. В этом случае энергии на запуск четвертой уже не останется. И человек остановится в своем развитии и на всю жизнь будет обречен на тоску, одиночество, ревность и медленную деградацию.

– Не может быть! – превозмогая боль в груди, воскликнула Оксана. – Не может быть, чтобы не было способа исправить эту ошибку! – Она закрыла глаза. Эта информация возбудила в ней бурю эмоций. Хотя с чего бы? Лично ее эта ошибка подросткового периода не коснулась. Ей даже стыдно было признаться подругам, которых у нее почти не было, что, дожив до своих двадцати девяти лет, она все еще девственница. Из глаз хлынули слезы.

Василий Сергеевич истолковал эту вспышку по-своему.

– Ну не расстраивайтесь вы так, Оксаночка, я тоже считаю, что должен быть способ восстановления энергетики, и мы обязательно найдем его! Когда я сказал «обречен», я имел в виду, что остановится естественное развитие и для повторного запуска четвертой чакры надо будет проводить какие-то дополнительные мероприятия. Вполне вероятно, что современная психология уже имеет эти методы.

Оксана вытерла внезапные слезы и засмеялась:

– Ничего не понимаю, что это со мной происходит? Вообще-то я не «вкушала», как вы изволили выразиться, «запретных плодов» в детстве, поэтому мне-то волноваться не о чем. Но сама мысль о том, что прошлые ошибки невозможно исправить, вызвала во мне какой-то протест, как будто бы какая-то часть меня закричала: «Не верь этому!»