Питер Хёг - Тишина

Вдоль дальней стены на трех уровнях располагались мраморные полки, на нижнем полке сидел Каин. Каспер взял стул, поставил перед ним и сел.

Похоже было, что Каин уже просидел здесь некоторое время: лицо его было красным и потным, сосуды под кожей пульсировали.

— Это ты звонил, — констатировал он. — Как ты меня нашел?

Каспер показал на то, что их окружало. Было слышно тихое шипение пара из клапанов под мраморным полком. Журчание воды в трубах. Откуда-то издалека доносилась музыка.

— «Литургия» и «Всенощная» Чайковского, — пояснил Каспер. — Я не слышал ни тем, ни слов. Но ладовый характер был хорошо слышен. И обертоны колоколов. Должны быть колокола. Я не слышал, чтобы они звонили. Но они раскачивались в такт пению.

Он открыл колоду карт, разорвал фольгу и перетасовал карты.

— Всего шесть колоколов, — пояснил Каин. — В карильоне. Последний звонарь, владевший техникой, умер в шестьдесят втором. Церкви и ее таинству грозит смерть. Я хочу спасти ее.

Каспер сдал карты.

— Каким образом, — спросил он, — у такого состоятельного и солидного человека, как ты, владеющего курортами и санаториями, возник интерес к маленькой русской парной бане и церкви на Бредгаде?

— Мне рассказала о ней мать Мария. Это место встречи религиозных патриархов. Сюда приходят священники из церкви Святого Ансгара. Католический епископ. Главный раввин. Королевский священник. Мать Мария говорит, что в тот день, когда они пригласят ее и имамов, откроются новые перспективы религиозного сосуществования в Дании.

— Откуда ты знаешь мать Марию?

— Нас познакомила Клара-Мария.

Каспер почувствовал неожиданный, необъяснимый и иррациональный укол ревности. Мужчины не хотят делить внимание женщин с другими мужчинами, и неважно, сколько лет женщинам — больше семидесяти или меньше двенадцати, мы хотим, чтобы они принадлежали только нам.

— Возьми карты, — сказал Каспер. — Сыграем в холдем, [100] Разновидность покера. по две карты на руках, пять в колоде, три партии.

Он открыл три лежащие на столе карты, это были червовая дама, бубновый король и туз пик. Каин взял карты.

— На что играем? — спросил он.

— Мы играем на твою жизнь, — ответил Каспер.

Каин посмотрел на него. Каспер снова услышал, насколько тот опасен.

— Ставки — кусочки правды, — предложил Каспер. — Откровенность. Я начинаю. Слышишь окружающие нас звуки? Отражение от мраморных стен? Немного мягче, чем от гранита. Но все равно жесткое. Хотя и немного смягченное паром. Создает интимную атмосферу. Посреди жесткости. Слышишь?

Пар окружил их со всех сторон, стены помещения стали исчезать.

— И вот мы с тобой, — продолжал Каспер, — сидим в этой атмосфере. Возникает особое, почти счастливое звучание, когда мужчины собираются вместе без одежды. Нет ни воротничков, ни бабочки — ты в чем мать родила. Не надо ничего изображать из себя — ведь маска создается одеждой. Становишься немного ближе к самому себе. Благодаря далекому, безоблачному воспоминанию о том, как играл нагишом на берегу. Благодаря веселому акустическому воспоминанию о футбольной раздевалке, ты понимаешь, ты слышишь это? Вспоминается Эккехарт: «С кем Господь Бог занимался любовью, если он породил так много звуков?» И посреди этого благословенного пира для барабанных перепонок звучит твой звук. Твоя жадность. Твои преступления и махинации. Достаточно для пожизненного заключения. И самое страшное — убийство и насилие над ребенком. Делай ставку. Твоя ставка — правда о ребенке. В чем я не прав?

— Что касается ребенка, — ответил Каин. — Это был Эрнст. Все вышло из-под контроля. Он за это поплатился.

Каин взял три карты и положил их на стол, это были бубновый король, девятка червей и двойка треф.

— Это все равно твоя вина, — сказал Каспер.

— Я раскаиваюсь. Мать Мария говорит, что нет такого греха, в котором нельзя было бы раскаяться.

— А как насчет справедливости? — спросил Каспер.

— Ты зол. Как целая армия. Как тебе такая формулировка: ты зол, словно армия из одного человека?

Карты поплыли перед глазами Каспера.

— Откуда эта овечья кротость?

— Я встречался с девочкой. С матерью Марией. Я продам все. Я передам все в распоряжение Приюта. Я раскаиваюсь. Я обо всем сожалею. Твоя очередь.

— Помоги-ка мне с хронологией, — сказал Каспер. — В августе прошлого года все двенадцать детей собраны в Копенгагене. Дети связываются с тобой. Ты им что-то предлагаешь. Чтобы устроить толчки? Они в состоянии вызвать землетрясение? Они могут манипулировать материальным миром? Или же они просто могут предвидеть события?