Кирилл Сафонов - День счастья – сегодня!

Раньше я думал, что все уже произошло. На самом же деле все только-только начинает происходить, с каждой минутой все сильнее и сильнее набирая обороты. Мне открыли счет, но я совершенно не хочу его увеличивать. В нем и так уже слишком много записей. Я боюсь, я устал. Я сильно устал, нечеловечески. Абсолютно.

Через десять минут я ехал к отцу – нужно было его проведать, посмотреть, как и что. Может, все-таки удастся уговорить его пожить у меня недельку. Человеку после такой трагедии, полностью изменившей привычное течение жизни, когда кажется, земля уходит из-под ног, нельзя оставаться одному в четырех стенах. Ни к чему хорошему это не приведет. Да и не может привести.

А что случилось? Ты ведь раньше не очень жаловал родителей своими посещениями? Ты ведь больше хотел побыть один? Или не так?

Тебя все раздражали, все обременяли проблемами твою и без того трудную жизнь. У тебя ни на кого не было времени, хотя не понятно, совершенно не понятно, на что оно у тебя уходило. У тебя постоянно разрывались все телефоны – и домашний, и мобильный, – и ты не знал, куда деться от всех этих трелей, а теперь смотри – все молчат. За несколько дней ни одного звонка, да ты должен быть счастлив, дружище! Ну что, ты счастлив? Одиночество, беззаботность – твои мечты, так с каждым днем ты все ближе к ним. Все складывается на редкость удачно, все само в руки плывет, если так пойдет и дальше, то еще чуть-чуть, и твоим мечтам суждено сбыться. Так что давай начинай быть счастливым!

«Можно ли быть счастливым и одиноким?» – всплыло в моей памяти. «Ты все еще хочешь это узнать?»

В очередной раз я послал все свои мысли куда подальше и свернул к супермаркету.

Походив с полчаса мимо ярких рядов со всевозможной снедью, я наконец доверху забросал здоровенную тележку и, еле-еле катя ее, добрался до очереди.

Это самое ужасное. Стоять в очереди. С детства ненавижу. А тогда магазины были полны лишь ими – очередями. Причем независимо от того, чем торговали, а главное, в каком количестве. То есть в магазине могло не быть ничего, а очереди все равно были.

И приходилось по полтора часа стоять в очереди к грязному прилавку со счетами и старым кассовым аппаратом, таким серым ящиком с разноцветными кнопками, издающим громкие звуки. Особенно мне нравилось, когда открывали денежный лоток. Сначала раздавался лязг, очень похожий на тот, что слышишь в метро, когда поезд набирает максимальную скорость; потом, когда лоток полностью выдвигался, раздавался удар, означающий его полное раскрытие, а затем, когда каждая монетка в этом лотке перевернулась с «орла» на «решку» и наоборот – раздавался звонок. И все это за секунду. Ши-и-их – бум – дзинь! Ши-и-их – бум – дзинь! Здорово. И вот ты стоишь. Ждешь, когда ты предстанешь перед этой здоровенной теткой в белом халате с грязными рукавами и она длинным-длинным серым, в еще более серую крапинку ножом отрежет тебе заветный лакомый кусок колбасы, после чего ты, счастливый, будешь протискиваться через плотные ряды к выходу. И какой-нибудь мальчишка, такого же, как ты, возраста, стоящий в самом конце очереди, одновременно с грустью и завистью посмотрит на тебя и глубоко вздохнет, потому что ему еще стоять и стоять, и может так случиться, что еще и не хватит, а тогда попадет от матери, потому что еще два часа назад он должен был быть здесь, а не шататься по улице. А может, все это было вовсе не ужасно, может, наоборот, прекрасно? Не знаю, одно могу сказать – очереди были не как сейчас, они были «живые». Люди что-то обсуждали, вели споры, ругались – даже в этом была своя прелесть.

А сейчас очереди «мертвые» – каждый спрятался за своей телегой, уткнулся в описание ингредиентов на какой-нибудь цветной коробке и стоит так, пока не придет время лезть за кошельком.

А что лучше? Кто ж его знает. Но колбаса та елась отлично. До сих пор вспоминаю ее вкус.

Расплатившись, я покатил тележку на улицу и долго укладывал все в багажник. После чего осторожно вырулил с места на стоянке перед магазином, занять которое тут же попытались сразу две машины, и поехал к отцу. Так, а бутылку-то я взял? Взял, взял – посидим.

Звонить я не стал, а просто открыл дверь собственным ключом и вошел.

В нос сразу ударил сильный запах табака и перегара. Не знаю, возможно, не стоило ехать, а с другой стороны, что стоило сделать? Просто я очень боялся этого, и именно это и происходило. Наверно, настало наконец время, когда всем моим страхам суждено было сбыться. Как говорится, бойтесь своей мечты – она может исполниться, а так как последние несколько лет моя жизнь состояла из страха за эту самую жизнь, то и мечты расположились где-то под этой же самой крышей. Что ж, принимай!