Кирилл Сафонов - День счастья – сегодня!

Но это опять только слова. На словах всегда все просто. Как в физике, всегда легко производить расчеты, пренебрегая различными условиями, силами и прочей лабудой, так и в жизни. Но ведь как-то надо. Потому что все эти житейские проблемы, это же… Да, лучше не скажешь. Господи, я стал жить только внутри себя. Я встречаюсь с собой все чаще и чаще. Может быть, я неплохой собеседник для себя же, но так часто… Нет. Это кончится тем, что я застыну в какой-нибудь позе, и вы меня больше не дозоветесь.

Мне снова стало страшно. Что же за время такое: день, неделя, месяц, год. Что происходит? Еще недавно я жил столькими делами, мечтами, а теперь что? Кучи мусора, которые совершенно не знаешь чем и как убирать. Эй, мусорщик, ты меня слышишь?

Но никто не услышит. Вряд ли кому-нибудь нужно разгребать чужое, когда своего по горло.

Боль привела меня в чувство. Я даже сначала не понял, что произошло с моим указательным и средним пальцами правой руки. Лишь взглянув на них, я понял, что это истлевшая сигарета. Ей не достались легкие, тогда она набросилась на то, что оказалось ближе всего. Когда я успел закурить? Я смотрю, сигареты нужны мне больше, чем воздух.

Я встал и огляделся. Так, нужно собраться. Нужно собраться.

Следующие несколько дней, посвященные похоронам и всему с этим связанному, просто выпали из моей жизни. Так бывает, когда болеешь. А я болел. Я совершенно потерялся во времени. Я не успевал отслеживать, когда начинается или кончается день. Не замечал людей вокруг себя. Они подходили, обнимали, хлопали по плечу, что-то говорили, а я не понимал, кто они и что вообще здесь делают.

Я даже забыл, что у меня дома Сашка. Причем наверняка не может найти себе места (я не взял его с собой, наболтал какой-то чуши и не взял), бедняга. Прости, дружище, не вовремя все как-то. А разве может быть вовремя? Разве умирает кто-нибудь вовремя? Или рождается? Или приезжает? Откуда мы можем это знать? Быть может, то, что мы задумали, это последнее дело нашей жизни, ее постскриптум? Может быть, вполне. Только нужно ли думать об этом? Нет, не нужно. Просто приходится. Просто вовремя. Все происходит вовремя. А в хорошее или плохое, это уж, приятель, не тебе решать. А судить? Судить? Что ж, попробуй. Если тебе это что-нибудь принесет, то ради Бога.

Жены на похоронах не было. Нет, не потому что не хотела. Она-то как раз хотела. Не хотел я. Мы разберемся со всем потом, но не сейчас, не здесь и тем более не при таких обстоятельствах. Здесь я прощался с матерью, и другая женщина мне сейчас была не нужна. Отец что-то спросил насчет Татьяны и был вполне удовлетворен, когда я что-то брякнул о дочке. Думаю, он тоже был сейчас не в том состоянии, чтобы разбираться в чем-либо. Главное, рядом был я, а все остальное… Многого из этого остального уже нет. Теперь нет.

«Господи, как он будет жить дальше?»

Мы сидели с отцом на кухне.

«Боже, я только сейчас заметил, какая у них маленькая кухня!»

Все, кто мог и хотел помянуть маму, уже разошлись, а мы остались. Дальше начиналась уже наша жизнь. Я смотрел на отца и думал: а что же дальше? Сколько сможет он? Я очень часто раньше слышал, что люди, те, что дей ствительно любят друг друга, они словно попугаи-неразлучники. Если погибает один, то неминуемо, в кратчайшие сроки, погибнет и второй. А мои родители очень любили друг друга. Несмотря на то что идеальными их отношения назвать было, наверно, нельзя. Я имею в виду, что были и обиды, и ссоры, и слезы, и много чего еще. Но было главное, что-то такое, чего словами не объяснишь и вообще не объяснишь. Можно только почувствовать. Самому. И дело не в словах, не в поступках… Ну я же говорю, не объяснишь. Словно маленькая такая молния или вспышка промелькнула, а ты успел ее заметить и понял, что вот именно это и есть то самое.

Я увидел эту молнию-вспышку, когда мне было шестнадцать. Я с приятелем возвращался с очередного дня рождения и попал в передрягу, если можно так назвать. Проще говоря, мы просто нарвались на шпану. Приятель мой (именно после этой истории он стал приятелем, до этого я считал его своим другом) сразу же ретировался, оставив меня наедине с пятью подвыпившими подростками. Причем ситуация-то идиотская, стандартная такая. Идешь, просят закурить, если даешь возможны варианты, если нет – драка. Хотя зачастую тебя спрашивают о куреве, уже зная, что сейчас будут бить морду. Способ развлечения такой, ну а раз уж ты подвернулся, то не обессудь.

Так и получилось. В итоге три сломанных ребра, ключица и левая рука. А также всевозможные ссадины, синяки и гематомы. Ну и для полного комплекта – сотрясение мозга. Помню, когда меня увидела мама, я думал, что сейчас ее положат рядом со мной, на соседнюю койку.