Георгий Мантуров - Берлога

Димону стало не по себе. В голове промелькнула и тут же улетучилась слабая мысль – что-то связанное с его прежними рассуждениями о смысле учебы. Типа «учиться для того, чтобы ты сам себя мог уважать». Что-то в этом роде.

Он не ответил Жене, а сделал вид, что не расслышал, и, молча, стал заворачивать сало и курицу назад в полиэтиленовый пакетик. Потом спрятал в сумку в шкаф, а эту мысль про учебу решил додумать в другой раз.

Вместо этого он взял в руки бутылку и сосредоточенно стал откручивать проволочный замок пробки.

– Смотри, придерживай, – озабоченно сказала Женя, – это шампанское, да притом красное. Не дай бог, обольешь тут всю эту роскошь, не расплатимся потом.

Димон и так старался изо всех сил, до этого шампанское ему приходилось открывать всего то пару раз. Пробка негромко хлопнула, бутылка зашипела, Женя подставила два стакана, и розовое пенистое вино благополучно наполнило их до половины.

– Ну, – подняла Женя свой стакан, – в добрый час. Чтобы все было хорошо. Да?

Димон молча кивнул. Он не знал, что надо говорить в таких случаях. Он в который раз не верил своим глазам.

Это был сон – пить шампанское с Женькой в ночном шикарном купе поезда Москва – Петербург. Впереди целая ночь вдвоем, потом целый день и еще ночь. Вдвоем и только вдвоем. И никто не сможет им помешать. Наоборот, все будут им только помогать и оказывать всевозможные услуги, как эта вот проводница.

Он включил телевизор, начал щелкать каналами.

– Оставь вот это, – вдруг попросила Женя, – Лили Аллен. Everything’s Just Wonderful. И сделай погромче.

Димон оставил, сделал звук посильнее.

– А кто это?

– Англичанка. Голос – необыкновенный. Обожаю ее.

– Не понимаю, – сварливо сказал Димон, еще не забывший о Белинском, – что ты от нее так прешься?

Он не успел договорить, как уже пожалел о том, что сказал. Женькины глаза сузились и стали дикими как у кошки.

– Никогда не смей говорить мне такие мерзкие слова. Понял?

– А что я сказал? – попытался сыграть под дурачка Димон.

– «Прешься»! Мерзость какая! Это от клея прутся. Ты что, здесь клей нюхаешь с «падонками»? Так только они выражаются!

Димон покачал головой.

– Жень, извини. Это мне вино в голову ударило, я не хотел, – только и смог произнести он.

В дверь постучала проводница со стаканами веером в обеих руках:

– Приятного аппетита, чаек будем?

– Будем, конечно, будем, – обрадовано ответил ей Димон. Он осторожно взял у нее два стакана и поставил их на столик. Проводница смахнула со столика крошки и тихо вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Чтобы замять неприятный разговор, Димон стал раскладывать по стаканам сахар, потом осторожно взял один блинчик и стал его сосредоточенно жевать. Он жевал и по привычке одним глазом смотрел на открытые журналы, лежащие на крае дивана. Женя продолжала слушать англичанку.

– А этот Шурик не дурак, – проглотив второй блинчик, сказал он. – Знает, где разносить такие журнальчики.

– Да уж, – ответила Женя, как ни в чем ни бывало, – в пригородных электричках бриллианты от Тиффани продавать не стоит. Я думаю, он дорого дал бы, чтобы проникнуть в твою школу.

– Ты, что? – возразил Димон и тут же представил Ольгушу на уроке, лениво листающую журнал с украшениями от Картье, – кому там продавать бриллианты?

– Да не старую твою школу, – шутливо щелкнула его по затылку Женя, – ты что, правда, пьяный? В новую школу. В Берлогу, где Кудрявцев и другие миллионеры!

– Кто его туда пустит – в Берлогу то! – Димон улыбнулся. – Хотя и в старую школу не пускают. Тоже охранник стоит, не проскочишь. Да и что там рекламировать в нашей школе? Кто там будет покупать? Школьники? Учителя?

– Зря ты так думаешь, – Женя покачала пальчиком перед его носом, – ты знаешь, какой рекламный бюджет у детских изданий? У детских телеканалов? Я статью писала об этом. В Штатах это миллиарды долларов, у нас статистики нет, но возьми любой детский журнал, Микки Маус какой-нибудь – там сплошная Кока – Кола и Лего, а это миллионы долларов! Если бы в обычную школу можно было просто так зайти и раздавать там рекламу, туда сотни агентов бы ломились с самого утра!

Димон задумался. Что-то в этом было. Какой то креатив явно был, но вот какой? Как можно попасть в школу? Внезапно его осенило:

– Жень, я гений! И ты тоже гений. Я все понял! Это будет такой креатив! Такой креатив! Надо делать бесплатную газету для школьников и распространять ее в школах и гимназиях. Ты понимаешь?