Ханс-Петер де Лорент - Негласная карьера

Рюдигер признался, что запустил учебу, так как занимался другими делами.

– Мне все известно, – остановил его Хенневег. – Не надо оправдываться. Я подготовил для вас кое-какой материал. Вот рефераты и домашние задания, которые я давал своим студентам. Все они посвящены теме «Значение парламентаризма для развития Германии после 1949 года». Из этого материала можно быстро скроить диплом, а я напишу положительный отзыв.

Рюдигер засел за работу. Барбара удивлялась и радовалась. В распоряжении Рюдигера оставался целый год па диплом и подготовку к экзаменам по первой и второй специальности. Материал, подготовленный Хенневегом, действительно нуждался лишь в систематизации, да еще пришлось свести воедино из разных рефератов список использованной литературы. Перепечатка тоже не заняла большого времени, хотя диплом получился внушительный – сто двадцать страниц.

В общем, год сложился для Рюдигера удачно. Барбара ничем особенно не донимала его, считая, что он занят важным делом. Находилось время и для встреч с Антоном. В партгруппе Рюдигера хвалили за то, что он выполняет кой-какие мелкие поручения, несмотря на диплом, а он добывал информацию для Антона.

Позднее Рюдигер детально проработал с Хенневегом все вопросы и ответы предстоящих устных экзаменов. Перед экзаменом по социологии Хенневег свел его со своим приятелем по Союзу свободной науки. В итоге всех этих хлопот Рюдигер закончил университет с отличием, получил диплом и приступил к исполнению служебных обязанностей в третьем отделе (борьба с левым экстремизмом). Правда, первые полгода ушли на стажировку. Чтобы познакомиться с ведомством в целом, Рюдигер проработал некоторое время в каждом отделе.

Словом, Рюдигер Поммеренке достиг многого, Барбаре он почти ничего не рассказывал о своей новой работе, впрочем, она особенно и не расспрашивала. Бабушку же до слез растрогало сообщение о том, что ее любимый внук стал регирунгсратом.

Поммеренке засиделся с Вайнманом далеко за полночь. Тот оказался любителем выпить. Поммеренке сначала хранил некоторую дистанцию, которая приличествует отношениям между будущим начальником и подчиненным, однако в конце концов все потуги блюсти субординацию утонули в поглощенном алкоголе.

Впрочем, Вайнман нравился Рюдигеру не только теми качествами, которые хороши для приятельской пирушки. Он действительно мог бы стать находкой для отдела. Вайнман умел вдохновляться полученным заданием; в каждое дело он буквально вгрызался и добивался успеха. Однако он никогда не лез на первый план, что тоже импонировало Рюдигеру. Кстати, эта скромность свидетельствовала об уверенности в себе и отнюдь не отрицала здорового честолюбия.

Особым плюсом Вайнмана была его внешность. Она никак не вязалась с расхожим представлением о тайном агенте, созданном левыми журнальчиками. В этом веселом прожигателе жизни никто не заподозрил бы сотрудника ведомства по охране конституции.

Несмотря па изрядную выпивку и недолгий похмельный сон, Поммеренке встал утром довольно бодро. Его окрылял охотничий азарт, подстегивало тщеславное желание справиться с предстоящей, весьма напряженной программой. Хорошо, что Барбары все еще нету дома.

Он выскочил в булочную и нарочно сделал крюк, чтобы купить в киоске все свежие газеты, где надеялся увидеть результаты своих вчерашних трудов. Приготовив на завтрак кофе, булочки с мармеладом и закурив первую сигарету, Рюдигер с огромным удовольствием прочитал большую броскую статью Бальзена. Он буквально наслаждался и успехом, и тем, что надежда на Бальзена оправдалась, и даже возможностью спокойно покурить за завтраком с газетой в руке, что обычно ужасно раздражало Барбару. Она ругалась из-за этого до тех пор, пока Рюдигер не подчинился ее диктату.

Поммеренке любил именно таких журналистов, как Бальзен. Надежен, сообразителен, все схватывает с полуслова, на удивление эрудирован. Страничка городских новостей подала его статью как сенсацию под довольно смелым заголовком. «Участник поножовщины – учитель и государственный служащий?»

В некоторых абзацах Поммеренке узнает собственные мысли. Он даже чувствует себя польщенным. Хорошо зная, с каким отвращением обыватель относится ко всяческим беспорядкам, дракам, Бальзен пишет о «непрекращающихся стычках между левыми и правыми экстремистами, которые происходят среди иностранцев, занимающихся политикой».

В этом районе едва ли не каждый день происходят драки между фанатиками-иностранцами, причем драки с кровавым исходом. Все это угрожает безопасности местных жителей. «С наступлением темноты я боюсь выходить на улицу», – испуганно говорит пятидесятичетырехлетняя Амалия С, вдова государственного служащего». «Пожилые жители района невольно вспоминают об уличных сражениях между коммунистами и нацистами, о той атмосфере террора и насилия, которая погубила Веймарскую республику. Люди с беспокойством спрашивают: когда же государственные власти положат этому конец? Почему наши границы открыты для зачинщиков беспорядков? Ведь на родине их давно бы упрятали за решетку».