Ханс-Петер де Лорент - Негласная карьера

Записав название газеты, он приписывает целый ряд вопросов. Кто стоит за газетой? Кто ее финансирует? Какова роль Феликса Бастиана в выпуске газеты? Зарегистрированы ли ее конфликты с органами безопасности?

Итак, одна папка просмотрена. Нужно поручить аналитическому отделу отобрать из материалов «Шипа» наиболее подходящие.

Следует подготовить цитаты, которые можно будет использовать для прессы. Слава богу, четыре года назад удалось установить кое-какие связи с местными газетами. Юрген Петцольд, отвечающий в аналитическом отделе за прессу, дал ему тогда две-три фамилии из каждой редакции. С журналистами обычно можно договориться. Поммеренке находил с ними общий язык без особого труда. Как правило, первый же человек из списка Юргена охотно шел на контакт.

Конечно, придется ограничиться самыми надежными газетами. Нельзя рисковать, ибо левые газетенки только и ждут возможности увеличить свой тираж за счет сенсационного разоблачения связей между приличным издательством и «конторой».

– Коммунисты и террористы – самая выигрышная тема, – говорил Удо Бальзен, с которым Поммеренке не утратил контакта за четыре года; тот регулярно звонил, просил подсказать сюжетик, советовался, когда стоит добавить в статью перчику. Удо благодарил тем, что поставлял аналитическому отделу свежий фотоматериал.

Это также считалось в «конторе» заслугой Поммеренке. Благодаря ему из четырех газет регулярно поступали снимки митингов, собраний, демонстраций.

Бальзен использовал свои знакомства, чтобы выполнить кое-какие просьбы Поммеренке, а тот, в свою очередь, подкидывал журналисту сенсационный материал, если «контора» решала подключить прессу.

Они встречались почти каждый месяц в кафе неподалеку от Дома прессы, и Поммеренке сообщал Бальзену новости, передавал кое-какие документы. Поначалу Рюдигер предупреждал, чтобы информация оставалась доверительной. Но Бальзен был в таких делах не новичок и никогда не называл источник.

Обязательно позвоню Бальзену, когда вернусь из Кёльна, решил Поммеренке и записал в календаре на понедельник: «Бальзен. Пригласить пообедать?»

Рюдигер закрыл «дело» и отложил его к стопке остальных папок. Он обещал Барбаре вернуться сегодня пораньше. Он закурил еще одну сигарету и опять почувствовал легкую головную боль. Рюдигер надел пиджак, закрыл кабинет и отправился домой.

Когда Рюдигер ушел из гимназии, контакт с Феликсом не прервался. Они встречались теперь у Вегенеров даже чаще, чем прежде. По каким-то не вполне понятным причинам квартира стариков Вегенеров превратилась в своеобразный международный клуб. Международный, потому что сюда зачастили иностранные стажеры, которые приезжали по обмену и преподавали в гимназии, где остался Феликс.

Обычно стажеры были студентами-германистами; их приглашали вести занятия по английскому или французскому языку, чтобы ученики слышали живую речь. Будущим германистам и самим хотелось получше узнать страну, людей, их быт. Они старались завести знакомство с немецкими семьями, а уж более немецкой пары, чем старики Вегенеры, трудно себе представить.

Бабушка подкармливала стажеров, причем бесплатно, так как Вегенеры были по-настоящему хлебосольны. Стажеры же, получавшие не больше тысячи марок в месяц, не пренебрегали радушным гостеприимством Вегенеров.

Все началось, пожалуй, с дружбы между Феликсом и Дейвом, который приехал как раз в тот год, когда Рюдигер ушел из гимназии, чтобы совершить, так сказать, обходной маневр на пути к своей будущей карьере.

После годичного эксперимента с иностранными стажерами среди преподавателей гимназии имени фон Штейна разгорелся спор. Одни утверждали, что живой носитель языка лучше всего привьет ребятам навыки устной речи. Другие ссылались на отрицательный опыт прошлого учебного года. Имелся в виду преподаватель французского месье дю Пен.

Двадцатилетний Шарль дю Пен, щуплый и застенчивый, уже по чисто физическим данным никак не соответствовал той суровой реальности, с которой ему пришлось столкнуться. По своему малому росту (один метр пятьдесят пять сантиметров) он годился разве что в шестой класс, но и там не слишком бы выделялся. Занятия же он вел у старшеклассников. Раз в неделю дю Пен давал в каждом классе урок разговорной речи.

«Пен» означает по-французски «хлеб». Но ребята быстро переименовали дю Пена в Крошку, подразумевая, видимо, хлебные крошки.