Андрей Жвалевский - Время всегда хорошее

— Ира, да как ты могла допустить такое! — вскрикнула она. — Ты же пионерка! Ты же должна была всех предупредить! Ты должна была сказать учителям! Мы все должны были протянуть руку помощи нашему товарищу. Оля, не плачь. Теперь пионерская организация школы возьмет тебя под свою опеку. Наталья Алексеевна, нужно договориться с учителями, чтобы Олю пока не вызывали. И сегодняшние оценки ей в журнал не ставить. Сможете?

— Конечно, — сказала Наталья Алексеевна. — Оль, ты домой сама дойдешь?

— Не знаю, — вяло ответила я.

— Я провожу! — вызвалась Ира.

— Ну уж нет! — заявила девушка. — Я как старшая пионервожатая назначу Оле пионера, который возьмет над ней шефство. Ты, Воронько, не оправдала доверия.

— Татьяна… я оправдаю, я исправлюсь! Пожалуйста, можно я? Мы ж подруги! Я буду заботиться, я и уроки помогу, и расскажу все. Ну пожалуйста!

— Пусть она, — выдавила я из себя.

Терпеть нового человека я была не в силах, а к Ире уже привыкла. Вернее, я смирилась с ее существованием.

Я обернулся. За спиной стоял маленький взъерошенный мальчишка. Кажется, из нашего класса. Или нет? В любом случае был шанс немного узнать об эксперименте.

— Я не Биг… этот, — признался я. — Я Витя Шевченко!

Мальчик усмехнулся, как будто поймал меня на откровенном вранье.

— Нет… Ты Биг Билл. Как ты заболел, он… в аське нет. На эсэмэски не отвечает. В чате нет. Ты — Биг Билл!

Я не стал возражать. Наверное, тут у всех есть свои кодовые имена.

— Ну… наверное. А тебя как звать?

Мальчика этот вопрос почему-то очень удивил.

Немного подумав, он произнес таинственным шепотом:

— Я Стреб!

Все-таки странные у них тут клички.

— Ты Стреб?

— Не ори! — зашипел он на меня. — Хочешь, чтобы мой ник… все знали? И не Стреб, а Ястреб! Птица!

Похоже, каждая фраза дается ему с большим трудом.

— Извини, — сказал я почти шепотом, — я никому не скажу.

— А ты — Биг Билл?

Пришлось согласиться. Откуда я знаю, может, я и Биг Билл?

— Так и знал! — лицо Ястреба посветлело. — Давай в привате початимся!

И он тут же достал свой телефон — очень большой, больше его ладошки. И еще… наверное, мне показалось… В общем, он вроде бы развернул его, как свернутый в трубочку лист бумаги. Я сначала заинтересовался, но тут же понял, что опять придется использовать непонятные мне технические штучки и перепугался:

— Стоп! Давай без привата! Он у меня… сломан.

От изумления Ястреб взъерошился еще больше и стал похож на мокрого воробья.

— Приват? — уточнил он. — Сломан?

— Ну… почти. Давай мы так поговорим. Языком.

Мальчик посмотрел на меня, на телефон, опять на меня.

— Ну… ртом поговорим, — объяснил я. — Вслух.

До Ястреба наконец дошло, он медленно спрятал свой аппарат в карман.

— Слушай, — сказал я, — я… когда болел… в общем… не все теперь понимаю. Это после болезни. С головой что-то. Мне врачи прописали голосом все время говорить.

Ястреба, кажется, немного отпустило.

— А… — сказал он. — Тогда понятно…

Видно было, что он очень хочет рассказать мне что-то важное, но слов не хватает. Пришлось задавать ему вопросы, угадывать ответы и вообще тормошить. Да еще у Ястреба то и дело верещал телефон, и он ловко выхватывал его, бойко что-то набирал и опять прятал.

От этих пауз нить разговора рвалась, и я очень устал, зато узнал много интересного. Оказывается, на всех моя речь на математике произвела огромное впечатление. Никто не ожидал, что я смогу так бойко говорить. Я попытался уточнить, что тут такого удивительного, но Ястреб терялся и бормотал что-то вроде: «Ну как же… Это же не тест… Это же говорить».

Еще выяснилось, что все трясутся от приближающейся проверки, во время которой все предметы надо будет сдавать устно.

— Вот если бы тесты, — вздохнул Ястреб, — тогда да. А тут у доски надо стоять. И говорить. У тебя получается. Ты как научился?

— Да никак, — честно ответил я. — Просто говорил, и все. Чем больше говоришь, тем легче. Вот ты десять минут со мной поболтал — уже гораздо лучше говоришь!

Тут я немного соврал. Если Ястреб и стал говорить лучше, то самую капельку. Но мне очень хотелось его подбодрить. И еще у меня появился коварный план, как узнать побольше об эксперименте, не задавая прямых вопросов. На прямые вопросы, как я понял, тут редко отвечают.

— Да, — согласился Ястреб, задумавшись, — типа легче стало. А сколько надо в день тренироваться, чтобы… как ты?

Я обрадовался, но не подал виду. Все шло по плану.