Том Роббинс - Сонные глазки и пижама в лягушечку

Радио взрывается оглушительным кошмаром аплодисментов. Поначалу вы думаете, что овация гремит в честь президента, приготовившего план спасения нации от экономического краха. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Увы, вместо заявления президента звучит очередная абсурдная филиппика доктора Ямагучи. Губернатор штата Вашингтон только что спросил его, не послужит ли новое средство от рака инструментом увеличения средней продолжительности жизни? «Если что-то улучшается, – ответил доктор со смешком, – что-то другое должно ухудшиться. У большого переда бывает большой зад».

Давай, доктор, задай им жару. О боже! Вы почему-то всегда надеялись, что лекарство от рака найдет команда трезвых, обстоятельных, белокрахмальных и высокооплачиваемых швейцарских ученых где-нибудь в хромированно-стерильной лаборатории одного из тех фармакологических монстров, акции которых вы столь рьяно втюхивали своим клиентам. Поистине жизнь полна неожиданностей, без которых лучше обойтись. «Ау-ууу!» – воете вы на радиоприемник, выключая его. Лучше уж слушать проклятия невидимых бомжей («Эй, сучка на «линкольне», подвези до больницы!») и бормотание дождя.

Женская фигура в красном тюрбане ныряет в подъезд заброшенного дома. Вы инстинктивно жмете на тормоз, хотя с первого взгляда ясно, что тревога ложная – Кью-Джо, словно в подтверждение закона Ямагучи, выглядит одинаково внушительно как спереди, так и сзади, а незнакомая фемина слишком щупла, и к тому же на голове у нее скорее всего не тюрбан, а кровавая повязка. Однажды вы сказали подружке, что из-за дурацкого головного убора она похожа на мультяшную индуску. Кью-Джо ответила: «Правильно, для тугожопых синичек вроде тебя мой тюрбан кажется клише. Но для обычных людей он исполняет функцию церковного купола или, скажем, колокольни. Особый знак, сулящий определенный тип помощи». Так или иначе, обмотанная тряпкой голова Кью-Джо всегда была для вас источником смущения. Хотя сегодня утром вы бы дорого заплатили (если бы было чем) за возможность ее увидеть.

Увы, только дождь заполняет асфальтовый квадрат на месте ее машины, только тишина отвечает на стук в ее дверь. Единственное сообщение на автоответчике – от Белфорда. Любимый извиняется за размолвку, сожалеет, что не принял в расчет ваши месячные. Месячные?! Какие, к черту, месячные? В нормальной ситуации эти слова стали бы последней каплей. Даже сейчас в груди шевелится смутная ярость – но ваш горн уже слегка загнут вверх, к звездам, и душа следует новой мелодической теме, бесшабашной и самоироничной.

На звонок по домашнему номеру Познера отвечает обходительная голубоволосая дама, с которой вы пару раз встречались на вечеринках. С трудом вспомнив ваше имя («А, мисс Мати! Ну конечно!»), она уходит, чтобы позвать мужа. И вернувшись, сообщает:

– Извините, но мистер Познер не может сейчас говорить. В понедельник утром он будет рад побеседовать с вами у себя в кабинете. Вы уже записаны на прием.

– Передайте, что это не связано с работой.

– Ах вот как? Ну что ж, мисс Мати, я уверена, что личные вопросы тоже можно будет обсудить в понедельник.

– Послушайте! Все, что мне надо от вашего мужа, – это адрес. Адрес Ларри Даймонда.

– Чей, простите? Не думаю, что я знакома с этим джентльменом.

– Спросите мужа, это очень важно.

Барбара Познер опять уходит и, вернувшись, говорит:

– Ах да, конечно! Мы помним мистера Даймонда. Интересный персонаж. Покинул «Дин Уиттер», напустив тумана. Если не ошибаюсь, он недавно вернулся из африканских джунглей, обогащенный мудростью?

– Да, это он, – подтверждаете вы, хотя и фыркаете про себя при слове «мудрость».

– Мне жаль, но мистер Познер не знает, где живет мистер Даймонд.

Вы с трудом глотаете слюну:

– Не знает?…

– С Пасхой вас, дорогая!

Ни Фила Крэддока, ни Сола Финкелыптейна нет дома, а Энн Луиз лишь недавно появилась в городе и вряд ли еще успела предложить Даймонду свою задницу. Куда же обратиться? Вы готовите небольшой салатик из мизуны и пацойи – продуктов, которые супермаркет заказывает специально для вас. Такой зелени у них не водилось с восьмидесятых. В салате хватило бы горечи, чтобы превратить пушистого зайку в кровавого хищника, но в теперешнем состоянии вы даже не замечаете, что едите.

Уже наполовину справившись с салатом (листья мизуны буквально пилят язык своими зубцами), вы вдруг выскакиваете из-за стола и снова набираете номер Даймонда. Сообщение на автоответчике не изменилось, однако вас интересует другое. Этот стук и грохот на заднем плане кажется странно знакомым. Вы вешаете трубку и звоните вновь. А потом еще раз. На пятой попытке в мозгу щелкает выключатель, и в коридоре зажигается свет. На шестой – по коридору катится тяжелый перламутровый шар.