Том Роббинс - Сонные глазки и пижама в лягушечку

Вы заходите в квартиру Кью-Джо: такой же камин, такие же стропила, как и у вас, только пол покрыт не красным кленовым паркетом, а восточными коврами, и окна в отличие от ваших забраны пыльными занавесками, да воздух в квартире вязкий и затхлый, а вовсе не свежий и прохладный, как в вашем современном минималистском жилище, – и вообще зашедший сюда человек чувствует странную смесь удушья и успокаивающего уюта.

Колода Таро поджидает на столике вишневого дерева, нетерпеливо барабаня Десятками Пальцев, притоптывая Десятками Ног. Карты разложены не привычным крестом, а просто веером, взакрытую. Не тратя времени на мысленное формулирование вопроса – что еще может сейчас волновать, кроме грядущего биржевого краха? – вы тянетесь к первой попавшейся карте. И тотчас же отдергиваете руку: что-то здесь не так.

Нервно хихикая, вы озираетесь по сторонам, словно за вами следят. Идиотская ситуация: вся страна, весь мир валится в экономическую пропасть, увлекая за собой вашу карьеру, мечты и надежды на благополучие, а вы всерьез беспокоитесь о выборе раскрашенного куска картона из колоды пухлой оккультистки, да еще и в ее отсутствие. Ну и пусть, какая разница? Кью-Джо все время жалуется, что вы не прислушиваетесь к советам Таро. Для вас это просто игра, хрупкое развлечение, чтобы отвлечься.

Вы медленно ведете рукой над картами – и вдруг ощущаете легкий толчок. Такого еще никогда не было: подобно прутику лозоходца, ваш подрагивающий палец загибается вниз и касается одной из карт. Вы не глядя берете ее, прижимаете к сердцу, как учила Кью-Джо, и бежите из этой духоты в свою насыщенную кислородом квартиру.

Открывая дверь, вы слышите телефонный звонок. Не стоит отвечать. Возможно, кто-то из клиентов выведал ваш номер и звонит, чтобы обругать. Хотя вероятнее всего, это Белфорд. Андрэ вернулся. Или не вернулся. Или взят в заложники. Или был замечен в белом парике и черных очках в Лас-Вегасе или в церковном хоре Билли Грэма. Какая, к черту, разница? Вам сейчас не до Андрэ.

Однако голос, шипящий из автоответчика сквозь потрескивания звукового мусора, принадлежит не Белфорду, а Кью-Джо:

– Гвен, малышка, это Кью. Я заскочила к Фрателли на стаканчик фруктового коктейля и теперь опаздываю. Просто хотела тебе сказать, что на ранний сеанс мы не успеем. Я получила еще один заказ, вернусь не раньше шести. Какой-то парень нанял меня, чтобы посмотреть слайды – на этот раз действительно интересные, так мне показалось. Он только что вернулся из Тимбукту.

День тянется долго, как четвертый класс. Сколько времени световое «ау-ууу» летит от Сириуса, главной звезды Малого Пса, до его отражения в лужице на засмоленной крыше «Собачей будки»? Вот как долго длится день! День – это поезд о миллионе вагонов, громыхающий через запыленный переезд стенного городка. Платформы идут порожняком, и вы пытаетесь заполнить их исследованием рынка. По крайней мере так вы говорите Белфорду, когда он звонит: «Извини, милый, не могу тебе помочь с поисками Андрэ. Я занимаюсь исследованием рынка».

На самом деле вы всего лишь читаете пятничный выпуск «Уолл-стрит джорнэл», тщетно пытаясь отыскать спасение в пробелах между абзацами. Занятие столь же неутешительное, сколь и отщепенческое. Были времена, когда вы могли запросто заявиться на «дискотеку» в выходные или праздники, чтобы воспользоваться брокерскими средствами производства. Однако пять-шесть месяцев назад Познер забрал у вас ключи, мотивировав свой поступок тем, что брокерам в свободное время надлежит отдыхать и набираться сил. Тогда вы приняли это за неуклюжую заботу о здоровье персонала; теперь подозреваете, что ключи он отнял только у вас.

Со страниц «Уолл-стрит джорнэл» летит серый буран статистики, прогнозов, исторических справок, сообщений о потерях – и, конечно же, интервью. Сотни аналитиков, менеджеров, инвесторов, рыночных специалистов, консультантов всех мастей, включая двуличного подлеца Сола Финкельшнтейна, – все они, несмотря на озабоченность спасением собственных шкур, нашли время, чтобы высказать свое мнение о причинах краха. Чаще всего мелькают фразы «размеры государственного и корпоративного долга» и «замедленный рост денежной массы» наряду с обычными упоминаниями о завышенных ценах на акции, выравнивании доходов и усилившейся международной конкуренции. Некоторые снова жалуются на опасность компьютеризации торгов, а парочка финансовых обозревателей обвиняет во всем организованную преступность. «Грабитель Джесси Джеймс вступил в правление банка, решил поберечь своего коня, – цитируют журналисты высказывание Сола Финкельштейна. – Если оперировать фундаментальными понятиями, Америка заехала в экономический тупик в тот момент, когда к власти пришел Рейган…» Очень смешно. Что-то вы не припомните, чтобы Сол говорил такие вещи на рабочих собраниях.